В ту же минуту впереди, на пироге, вспыхнуло пламя факела, кинуло вверх дымное облако и кровавой полосой света осветило берег, черную копну клевера у опушки, на фоне приземистых елей, и у самой копны огромную, странную, словно застывшую фигуру…
Я еще не успел разобраться в открывшейся внезапно моему взору картинке, как руки мои инстинктивно схватились уже за винтовку и я щелкал предохранителем.
В нашу сторону, как мне показалось, прямо на меня, глядели маленькие, злые, ошалевшие от неожиданности глаза под огромным широким лбом, увенчанным парой могучих зубчатых лопаток-рогов.
Колоссальный рогач — самец-лось замер на месте, ошеломленный непонятным явлением. Факел защищала сзади доска, оставляя лодку в тени.
С минуту животное стояло неподвижно. Потом медленно, оступаясь, скользя, сошло в воду, двинулось по мелкому месту и снова замерло с прикованным к красному глазу факела взглядом, повернув к нам лобастую голову и широкую могучую грудь с выпуклым кадыком шеи.
С пироги раздался выстрел.
Страшным прыжком лось взрыл под собой целую гору пены, припал на передние ноги, снова поднялся и под новым выстрелом завалился на бок, хрипя, взбивая пену и тяжко дыша вылезшим из воды выпуклым боком.
Почти одновременно на опушке вспыхнули огоньки, и над головами у нас жалобно засвистели пули.
Я помню целый поток ругательств, вылетевший из костлявой груди Спринга. Помню гортанный клекот индейца и его дикую сухую фигуру, вставшую внезапно во весь рост и одним могучим ударом весла загнавшую пирогу на берег чуть не до половины.
Была суматоха, беспорядочная толкотня и крики, пока выяснилось, что стрелявшие с опушки, так же, как и мы, караулили вора. Двинулись к убитому лосю толпой прямо по воде… Длинный Джим ковырял зачем-то стволом винтовки у лося под брюхом, растерянно свистал, потом виновато повернулся к Василию. Пашка Гусев, юркий, вертлявый человечек с рысьим лицом, тщательно исследовал тушу, затем поднялся, видимо разочарованный, и, ядовито хихикая, обратился к Спрингу:
— Да, того… Чистая работа! Хи-хи-хи!.. Чисто подогнано… Что и говорить. И лось, и в воде лежит, и… хотел бы и я…!
Я видел, как широко размахнулась костлявая рука моего помощника, и чье-то тело среди целого снопа брызг скрылось на минуту совсем под водой, рядом с тушей убитого лося…
Пашка вскочил, кашляя, задыхаясь, выплевывая проклятья вперемежку с грязной водой. А скрипучий голос Спринга произнес спокойно и вразумительно:
