. Наследник престола с энтузиазмом принял предложение Константина Петровича, однако встретил резкую отповедь отца, не любившего Филарета за его критическое отношение к церковным реформам и, видимо, считавшего, что планируемый цесаревичем демонстративный шаг будет идти вразрез с тогдашним общим секуляризационным курсом правительства. Разумеется, для Александра II не было секретом, кто в данном случае давал советы его сыну, что не способствовало укреплению в верхах симпатий к Победоносцеву.
Еще более настороженное отношение к себе в верхах будущий обер-прокурор почувствовал после того, как стало известно, что лица, приближенные к наследнику, активно обсуждают национальные проблемы Российской империи. В окружении Александра II с большим недовольством относились к славянофильским кругам, выступавшим за ужесточение правительственной политики на окраинах, а Победоносцев в трактовке этого вопроса тесно смыкался именно со славянофилами. Он рекомендовал Александру Александровичу газету «Москва», издававшуюся его однокашником И. С. Аксаковым (вскоре, в 1868 году, она была закрыта за критику действий правительства в Царстве Польском и западных губерниях). В 1867 году Победоносцев передал цесаревичу запрещенную в России книгу «Письма из Риги», принадлежащую перу другого славянофила — Ю. Ф. Самарина, в которой подвергались критике чрезмерные, с точки зрения автора, привилегии немецкого дворянства в Прибалтике. Из-за книги Самарина Константин Петрович попал в неприятную историю. Письмо наследника с просьбой прислать ему книгу, отправленное обычной почтой, подверглось жандармской перлюстрации, после чего высшие сановники и сам царь стали видеть в Победоносцеве едва ли не организатора конспиративной деятельности в окружении наследника.
И в связи с дискуссиями по национальному вопросу, и при обсуждении других злободневных проблем общественного развития России Победоносцев с большим пиететом (по крайней мере внешним) относился к славянофилам, со многими из которых его, коренного москвича, связывала не только идейная, но и личная близость. Как упоминалось выше, среди его друзей и знакомых были сестры Тютчевы, их отец, а также муж А. Ф. Тютчевой И. С. Аксаков. Особое уважение, граничившее с благоговением, Победоносцев выказывал Ю. Ф. Самарину — прежде всего за его бескомпромиссную защиту государственной целостности империи. «Ум, каких мало, — напишет он Е. Ф. Тютчевой после смерти Самарина в 1876 году, — душа возвышенная, крепкая воля — и боец, какой сильный боец с русской душой — за Россию. Он мог дать отпор и направо, и налево — и русской беззаботности и бессознательности — и немецкому сознательному презрению… Он держался сам собой и держал многих, которые останутся теперь без опоры и без оглядки на человека, в которого верили и которого боялись!»
