«Верховное воплощение порядка и справедливости»
В условиях, когда обществу грозила катастрофа, когда в сфере социальной жизни всё более неудержимо и бесконтрольно проступали темные стороны человеческой натуры, настоятельно требовалось действие высшего упорядочивающего начала, способного приостановить нарастание хаоса. Таким началом могло быть лишь самодержавное государство. «В душевной природе человека… глубоко таится потребность власти, — утверждал Победоносцев. — С тех пор, как раздвоилась его природа, явилось различие добра и зла и тяга к добру и правде вступила в душе его в непрестанную борьбу с тягой ко злу и неправде, не осталось иного спасения, как искать примирения и опоры в верховном судье этой борьбы, в верховном воплощении властного начала порядка и справедливости»>{141}.
Поскольку задачи, возлагавшиеся на власть, носили прежде всего охранительный характер, законотворчество и вообще все меры по формально-административному регулированию общественных отношений казались Победоносцеву делом второстепенным, а то и бесполезным. Главное заключалось в личности правителя, его нравственных качествах и твердой приверженности изначально выбранным политическим принципам, суть которых ясна и не нуждается в дополнительных обсуждениях. «Я не придаю никакого значения конституции и вообще какого бы то ни было рода формам, — заявлял Константин Петрович высокопоставленному сановнику и своему товарищу по Училищу правоведения, сенатору Александру Александровичу Половцову в 1877 году, когда в обстановке начала Русско-турецкой войны и возможной смены царствований встал вопрос о разработке политической программы для наследника престола. — Надо, чтобы сам государь был человек, твердый на добро, разбирающий людей и т. д., а без этого всякие внешние перемены ни к чему не послужат». «Я убедился, — замечал Половцов, — что ясной политической мысли или программы у него нет, а что он ограничивается платоническими полурелигиозными пожеланиями нравственного совершенствования»>{142}.
Основой стабильности и благополучия общества представлялся Победоносцеву духовно-нравственный фактор — убежденность народа, что власть пребудет твердой и незыблемой. «Мое глубокое убеждение, — наставлял будущий обер-прокурор наследника Александра Александровича в 1877 году, — что у нас, в России, всего более дорожить надо нравственным доверием народа, верой его в правительство. Всевозможные льготы и постановления — ничто перед этим чувством»
