.
Реальной опорой царской власти, настаивал Чичерин, являются вовсе не неопределенные «самобытные начала» социальной и политической жизни и еще менее уловимые монархические настроения «простого народа», а вполне осязаемые материальные интересы имущих слоев, в первую очередь земельных собственников. Именно на них, по мнению историка-правоведа, и следовало ориентироваться правительству. Однако для сплочения этих слоев вокруг престола, а главное, для привития им навыка самостоятельной политической деятельности какая-то форма умеренного представительства всё же понадобится. Создав такое представительство, полагал Чичерин, «правительство не будет уже чувствовать себя бессильным в своем одиночестве; собрав вокруг себя все охранительные элементы страны, оно может смело вступить в борьбу с крамолой»>{269}. Именно по этому пункту Победоносцев, доселе благосклонно внимавший рассуждениям бывшего коллеги по Московскому университету, высказал решительное несогласие. Обер-прокурор мог лишь повторить Чичерину свою давнюю мысль, что источник прочности правительства — не в какой-либо социальной опоре, а в нем самом. «Вы сами пишете, — указывал Победоносцев, — что предлагаемое Вами учреждение необходимо предполагает твердое правительство; но этого данного не имеется, и Вы же хотите, чтобы поср[еди] этого учреждения прав[ительст]во стало твердым. Тут есть круг, в котором мысль безысходно вращается»>{270}. По просьбе Чичерина Победоносцев передал составленную тем записку царю и его брату, великому князю Владимиру Александровичу, но в дальнейшем отказался поддерживать недавнего единомышленника.
В начале 1882 года Чичерин — в том числе и для реализации намеченной им программы — избрался на пост московского городского головы, а в мае 1883-го во время коронации Александра III выступил с программным заявлением. Он высказал надежду, что правительство в скором времени так или иначе осознает необходимость опереться на консервативные слои общества и само привлечет их к отправлению государственной власти. Речь была воспринята как требование конституции, и Чичерину по настоянию царя пришлось подать в отставку. Подобному итогу, безусловно, способствовало влияние идей, проповедовавшихся Победоносцевым.
Вслед за выступлениями против Игнатьева и Чичерина обер-прокурор сыграл заметную роль в срыве еще одной попытки разбудить самостоятельную консервативную инициативу общества, поспособствовав в конце 1882 года ликвидации так называемой Священной дружины. Данная структура, при всей экстравагантности ее замысла (разгромить революционеров их же средствами, создав из числа сторонников монархии, прежде всего представителей великосветских кругов, тайную организацию для борьбы с крамолой), всё же исходила из обоснованной мысли, что правительство, действуя лишь собственными силами, не сможет изменить ситуацию к лучшему. Победоносцев же увидел в дружине лишь абсурдную попытку «раздвоить» власть на открытую и тайную, неформальную.
