После Октября Кун с громадными трудностями добрался до Питера и в Смольном встретился с Яковом Михайловичем Свердловым, а потом и с Лениным.
Бела Кун становится верным учеником Ленина. Отважно сражаясь во главе своих интернационалистов на самых грозных участках гражданской войны, он одновременно ведет широкую организационную работу и уже в качестве председателя Федерации иностранных групп при ЦК РКП (б) руководит конференцией представителей революционно настроенных военнопленных и эмигрантов-социалистов, созванной 14 марта 1918 года. Вслед за конференцией созывается съезд военнопленных-интернационалистов. Бела Кун — основной докладчик на съезде.
Когда же после разгрома Венгерской советской республики, после тяжких месяцев австрийского «гостеприимства» Кун добирается до Москвы и вновь встречается с Владимиром Ильичем, он просит направить его в Красную Армию — туда, где особенно трудно. И вот он — член Реввоенсовета Южного фронта, участник штурма Перекопа, личной храбростью вдохновляющий бойцов, а после освобождения Крыма — председатель Крымского ревкома.
Ленин обратил внимание Пятницкого на Куна. «Ему надо всячески помогать, всячески!» — настаивал Он во время обсуждения разработанных Пятницким мер по организационному укреплению аппарата ИККИ и обеспечению его кадрами.
Так что к Куну Осип подошел уже с ленинской меркой и был дружен с ним все четырнадцать лет совместной работы в Коминтерне.
Очень сожалел Пятницкий, что Елена Дмитриевна, теперь уже Лидия Вильгельм, уехала на подпольную работу в Германию в качестве представителя Коминтерна. Хотелось ему поработать в аппарате ИККИ вместе с Еленой Дмитриевной. Ведь у Стасовой, бывшей секретарем ЦК в период от VII до IX съезда партии, накопился немалый опыт организационной работы, ну, а понимали друг друга Абсолют и Пятница с полуслова. Именно ему пришлось осуществить всю связь с «Гертой», скоро ставшей членом Оргбюро ЦК Германской компартии.
В общем, за шестнадцать месяцев, прошедших между III и IV конгрессами, Пятницкий выполнил поручение Ленина и навел порядок в «большом хозяйстве» Коминтерна.
Несмотря на то, что настойчивые попытки Исполкома Коминтерна договориться о совместных действиях с руководством II и II½ Интернационалов, по существу, были сорваны Вандервельде и К>0, выдвинувшими на конференции представителей Исполкомов трех Интернационалов (2–5 апреля 1922 года в Берлине) нелепейшие и откровенно наглые «предварительные условия»: отказ коммунистов от создания ячеек в профсоюзах, вывод Красной Армии из Грузии и реставрация там власти меньшевиков и т. п., — IV конгресс продолжал последовательную борьбу за создание единого пролетарского фронта. Предполагалось, что в конце своей работы IV конгресс обратится с открытым письмом к международному конгрессу мира, который собирался в Гааге, и опять же к лидерам II, II½ и Амстердамского Интернационалов… Но сейчас внимание всех делегатов было приковано к Владимиру Ильичу, оживленному, энергичному, казалось бы, поборовшему недуг и безмерную, годами накопившуюся усталость. Ленин поднялся на трибуну IV конгресса, чтобы сделать доклад «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». И как всегда, он был предельно смел и ироничен в оценке допущенных ошибок, которые он называл огромным количеством глупостей.
