Семченок улыбнулся и зашагал вслед удалявшимся партизанам.
И вот опять Семченок уходит на задание.
После инструктажа я сказал Семену.
— Имей в виду, они нам нужны не мертвые, а живые.
— Есть доставить живыми! — и, как всегда, добавил: — Ударим по бездорожью!
Операция была проведена блестяще. Хлопцы захватили националистических карателей на хуторе в районе села Печихвосты. Налет был проведен молниеносно: в течение десяти минут все было кончено. Бандиты, как доложил Семченок, успели сделать несколько выстрелов, ранив лишь лошадь. Пять человек были доставлены в расположение опергруппы.
Допрос шел за допросом. Десять дней нам приходилось работать настолько напряженно, что не оставалось времени для сна. На допрос привели захваченного националиста, а мною овладело какое-то дремотное оцепенение, с трудом открыл глаза.
На стуле сидел мелкий человечек. Его лицо вполне вместилось бы, как говорят украинцы, в «жменю». Нижняя челюсть торчала узким клином, от него несло самогонным перегаром. «Красавец мужчина», — подумал я.
— Ваша фамилия?
— Хрен, — назвался арестованный.
— Что ты хрен, это и так видно, а меня интересует подлинная фамилия.
Хрен начал ломаться и нести уже слышанную нами ахинею насчет «самостийной Украины». Не хотелось мне с ним долго возиться, да и силы были на исходе. Я сказал, что мы чекисты.
Хрен побледнел, казалось, пол провалился под ним. Он рухнул на колени и тоненьким голоском пропищал:
— Водички бы мне глоточек.
Такого я и не ожидал. Ребята помогли ему подняться, усадили на стул и дали стакан воды.
Хрен оказался начальником «службы беспеки» одного из районов Волыни. Он сообщил все, что нас интересовало: явки и адреса конспиративных квартир, фамилии людей, перешедших на нелегальное положение.
Нам нужны были представители львовской «беспеки». Один из них — Дмитрий Иванович Тхирь — оказался в числе задержанных.
Он был опытным националистом, и недаром его делегировали в Волынь — помочь местной «беспеке» поправить дела. Тхирь неоднократно встречался с главарем беспеки Мыколой Лебедем и выполнял его личные задания. Он хорошо помнил 30 июня 1941 года, когда под звон колоколов во Львову ворвались гитлеровцы, а вместе с ними и легион националистов «Нахтигаль». Все высшее униатское духовенство благословило в те дни бандитов на разбой.
Там и был заключен негласный тройственный договор националистов с гитлеровцами и греко-католической церковью.
Не оставалась безучастной даже и армяно-католическая церковь. Как показал Тхирь, ее духовенство обрабатывало военнопленных армян, благословляло их на борьбу с большевиками и направляло в «армянский легион».
