Некоторые биографы Брежнева с иронией отмечали, что он никак не мог определиться в вопросе о своей национальности. В 1929 году он назвался великороссом, в 1935-м — украинцем, потом — русским, в 1947 году — снова украинцем… Иные даже усматривали в этом какой-то далекий расчет. Но, скорее всего, дело обстояло проще: он просто чувствовал себя и тем, и другим. Когда же Леонид Ильич достиг вершины власти, он окончательно определился как русский. До распада Союза было еще далеко, но возглавлять страну уже не мог грузин (Джугашвили) или еврей (Свердлов), как когда-то. Тем более какой-то неопределенный «русский украинец»…
Однако из официального образа Леонида Ильича трудно было исключить все малороссийские черты. Например, в его речи явственно ощущался украинский выговор. Он произносил звук «г» мягко, с придыханием. (Писатель-диссидент Андрей Синявский в 1974 году передразнивал речь Брежнева: «Хаспада!..») С этим связана следующая забавная и характерная для своего времени история. Когда артиста Евгения Матвеева выбрали на роль молодого Брежнева в фильме «Солдаты свободы», актер стал, как обычно, читать сценарий, вживаться в образ. И вдруг понял, что живой Леонид Ильич разговаривает с украинским выговором, «тыкает». Артист Александр Белявский передавал рассказ Матвеева о его мучительных сомнениях по этому поводу: «Что делать? Играть достоверно? Женя обращается к редактору картины за советом. Мол, как быть с речью секретаря? Ответа не получает. Идут они к редактору киностудии, затем — в Госкино. Безрезультатно. «И знаешь, — говорит он мне, — до кого я дошел? До Суслова». Народного артиста второй человек в государстве, естественно, принял. Выслушал, в чем дело. «Понимаете, дорогой мой товарищ, — объяснял Михаил Андреевич, — вот про меня все ховорят, шо я окою, но ведь я не окою». Матвеев поблагодарил Суслова. Вернулся домой и сделал гениальную вещь: выбросил из сценария все слова с буквой «г». К счастью, русский язык богат». В этой красочной истории, как и положено в легенде, есть небольшие преувеличения, однако совет Суслова — правда.
«Влюблялись…». Вся любовно-романтическая сторона жизни Леонида Брежнева в его воспоминаниях описана одним легкомысленным словечком — «влюблялись…». Это сказано о 20-х годах. Среди молодежи тогда пользовалась сочувствием знаменитая теория «стакана воды» — о том, что к удовлетворению любовного чувства надо относиться так же просто, как к утолению жажды. Все «интимные» дела обсуждались свободно и непринужденно, как и общественные. На собраниях молодежи горячо спорили о «половой этике», «половом вопросе». Над этой откровенностью посмеивалась тогдашняя печать. На одном из юмористических рисунков 1924 года парень и девушка сидят рядом, за их спиной — радуга, идиллический сельский пейзаж.
