Вы даже не подозреваете, что писательство — каждый день помирать, сжигать себя, служить и Сталину, и небу, и Богу, а не обустраиваться с крепким здравомыслием посредственных писак, доводящих свою лень, серость, затасканность мыслей, мафиозное братство, упоение собственным печатный словом (хоть где, только бы мелькать!) до абсолюта… Все смотрит в вечность, подайте ему вечность, а не можете, не путайтесь под ногами у новых поколений, не впивайтесь своими обывательскими зубками в плод нашего почти тысячелетнего существования. Будьте человеком, женщиной, матерью, верующей в Бога».
«В юности такими рисуночками баловался». В 20-е годы Леонид пробовал свои силы не только в игре на сцене и в стихах, но и в карикатуре. В 1977 году на выставке «Сатира в борьбе за мир» он сам сказал об этом художникам: «Как вы этих империалистов по кумполу бьете, по кумполу. А между прочим, я в юности такими рисуночками баловался. Вам бы показать — такой бы тут хохот стоял!»
К сожалению, судить о рисунках Леонида Ильича трудно — в руках историков они пока не побывали. Но само увлечение молодого Брежнева было ничуть не удивительно — карикатура тогда играла в обществе весьма заметную роль. Она служила своего рода мировым зеркалом, осмеивала все и вся. Ведь в карнавальном мире похвала и брань нерасторжимо связаны между собой. Невозможно сказать, к примеру: «Ай да Пушкин…», не добавив тотчас: «ай да сукин сын!» Верно и обратное: самая неистовая брань плавно перетекает в хвалебную оду. Это как бы два полюса одного магнита, которые не поддаются разделению.
Может показаться, что после революции карнавал весело высмеивал только разных «буржуев», но никак не затрагивал собственных вождей. Однако это не так. Пролистаем, к примеру, подшивки журнала «Красный перец» за 1923–1924 годы. Журнал помещает на рисунке набор париков, бород и усов. Прилепляя их по-разному к лысой, безбородой и безусой болванке, можно получить портреты вождей — Маркса, Ленина, Троцкого… (В набор входят даже ленинские морщинки у глаз.) На другой картинке большевики, как репинские запорожцы, пишут письмо «аглицкому керзону». Генсек партии Сталин запечатлен здесь в виде хохочущего запорожского казака. А на третьей карикатуре бойкое перо художника превратило генсека в знак зодиака — Козерога, с копытами и рогами… Потом шаржи и веселые рисунки со Сталиным стали гораздо мягче, но не исчезли совсем.
По мере того как вселенский карнавал замирал, теряла свое значение и карикатура. При Хрущеве шаржи на него порой появлялись, но это были уже редкие исключения. Один из них, в «Правде», например, изображал Никиту Сергеевича в виде шахтера, дробящего отбойным молотком ледяную, с носом-сосулькой «холодную войну». Другой запечатлел его в форме статуи «Перекуем мечи на орала». Перепечатывали иностранные карикатуры на Хрущева: вот он высоко поднимает бокалы вместе с президентом США, а вот — зарывает «топор войны»… В 1960 году дружеский шарж на Хрущева появился в «Известиях», когда он провел огромное — на треть — сокращение армии. На рисунке премьер добродушно командует войску: «Каждый третий, выходи!» Из строя выходят военные с чемоданами, остаются — с автоматами… Несколько чаще самого премьера на веселые рисунки попадали его автомобили или морские корабли, которыми он путешествовал. Довольно часто карикатуры иллюстрировали цитаты из речей — в 20-е годы Троцкого и Зиновьева, потом Бухарина, Сталина, наконец, Хрущева.
