Савелий явно задерживался, и я решила, пока его нет, познакомиться с отличным набором книг этой библиотеки. Когда я обратилась к библиотекарше за разрешением, она потребовала, чтобы я зарегистрировалась и предъявила паспорт. Как ни странно, но, раскрыв его, она повела себя, как очарованный мною самец, — глаза ее остекленели, как у выброшенной из воды рыбы, и дыхание прервалось.
— Вы — Лу фон Саломе? Та самая? — наконец выдавила она из себя. — Это вы написали книгу о Ницше?
Ее негромкие слова произвели в зале эффект разорвавшейся бомбы — тишина воцарилась такая, какая бывает сразу после взрыва. Но ее прервал голос молодого парня у меня за спиной:
— Так это вы разбили сердце великого человека?
— Вы об этом знаете? — спросила я, удивленная его осведомленностью.
— Фридрих Ницше — мой любимый философ! Я все о нем знаю.
Пышногрудая дама поднялась из-за стола:
— Рада с вами познакомиться, Лу фон Саломе. Я Анжелика Балабанова, а Бенито — мой гражданский муж. Мы — последователи Ницше, — сказала она по-русски.
— Очень интересно, — вежливо откликнулась я.
Стриженые девицы дружно ахнули:
— Она говорит по-русски!
А Бенито откликнулся по-французски:
— Но я, к сожалению, по-русски не говорю.
Тут Анжелика заподозрила, что ее муж заинтересовался мною, — похоже, она хорошо его знала, — и сменила любезный тон на агрессивный.
— Милая Лу, я читала ваши книги и удивляюсь, почему вы, рассказывая о своей нежной любви к вашему покойному отцу, нигде не упомянули, что именно он, генерал Густав фон Саломе, жестоко подавил польское восстание и утопил в крови всю эту несчастную страну?
Девицы за столом всполошились и заколыхались, как колосья на ветру. Одна из них выкрикнула:
— Дети за родителей не отвечают!
А другая атаковала Анжелику:
— Тебе ли упрекать кого-нибудь за отца? Когда твой — типичный еврейский капиталист-кровосос!
— Он капиталист, но крови ничьей не проливал! — взвизгнула Анжелика. Неизвестно, чем бы эта перепалка закончилась, если бы наконец не вернулся Савелий в сопровождении Любы. Он поставил на стол свой медицинский чемоданчик и устало опустился на стул.
— Что с нашим дорогим Стариком? — не вытерпела одна из девиц.
— Случай нелегкий. К тому же, очень запущенный. Я провел несколько лечебных процедур, но тут вернулась хозяйка Любы и нам пришлось убираться прочь.
— Где же Старик с Надин?
— Я отправил их домой на такси. А назавтра мне опять нужна комната для процедур, жилье Старика и Надин абсолютно не подходит, там слишком тесно. И кто-то из вас должен добровольно послужить мне медсестрой — у Надин слишком слабое сердце, чтобы помогать мне второй день подряд.
