— Отец, а, отец, — тихо позвал он.
— Чего тебе? Спи там… — отозвался отец.
— Мы же никому не отдадим косулю?
— А кому отдадим? — проговорил отец неуверенно.
Он сам еще не успел подумать, какова будет дальнейшая судьба косули: сколько ее держать в приделе, чем кормить. И вообще об этом ли сейчас следовало ему рассуждать, когда надо выспаться, день-то предстоял нелегкий, а если не спится, то думать, как и на что дальше строить дом!
Очень скоро косуля привыкла к старшему из сыновей. Теперь ее можно было не запирать, она не пыталась убегать. Пацан уже резвился с косулей на лужайке перед домом, как с обыкновенным барашком. Он был слишком хил и болен, чтобы помогать отцу резать бетоноблоки, и отец занимался этим сам.
В тот момент, когда к воротам Нагана на «Москвиче» с фургоном подъехал Наш, мальчик, сидя верхом на перевернутом ведре, разговаривал с косулей:
— Не надо лизаться, мокро ведь! — выговаривал он ей. — Так вот… Отец не хуже кого-то, но когда в школе начинают дразниться: сын хромого, мол… Этому Ахре я как дам в грудь, вот сюда, но их три брата, только младший — мой одноклассник, остальные старше.
Наш вышел из машины и, сложив руки на животе, глядел оттуда сюда непонятным взглядом.
— А мои мускулы — сам видишь какие, — мальчик с отвращением продемонстрировал свои хилые руки. — Я отцу не собирался говорить, но он же синяк увидел… Кто мог подумать, что он придет на второй день в школу… Как начал за ними гоняться… Ахру пытался поймать… в общем, еще больше смеялись все.
Мальчик замер и прислушался.
— Бог в помощь, Наган! Это и есть та самая косуля, которую ты руками поймал? — спросил Наш, будто Наган мог поймать еще одну косулю.
— Да, эта, ну… — засмущался Наган.
— Настоящий джигит растет у тебя, Наган.
— Старший, ну… — окончательно смутился Наган.
— Такой джигит миллион стоит! — воскликнул Наш, затем сел в машину и уехал.
На второй день Старец со спутниками посетили Нагана. Тот факт, что Наш нарочно прислал к Нагану почтенных людей, свидетельствовал, что он был простой человек. Ничто не мешало ему просто прислать деньги за косулю, передав на словах, что она пришлась ему по душе и он требует ее: все-таки Наш есть Наш. Одним словом, косулю увели. Дети, забившись в угол, со слезами на глазах наблюдали, как Сухопарый, каждый раз опаздывая и на самом деле всем мешая, пытался всем помочь сразу, то и дело вскрикивал: «Ахахайра! Хайт! Хайт!» — и, оборачиваясь к Нагану, который стоял, отставив ногу и почесывая затылок, и к жене его, молча ломавшей руки, все подмигивал им, все подбадривал. Тамада же командовал:
