Валька, «малышка» Лебедев, получил свое прозвище потому, что был самым младшим в классе: родители отдали его в школу досрочно. Валька был евреем, его отец-врач, с учетом сложившейся обстановки и перспектив, сменил фамилию на более благозвучную. Расчет оправдался. Валька пошел в медицинскую науку, где достиг вершин: стал доктором наук, лауреатом Сталинской премии, членом Академии медицинских наук и в связи с реорганизацией науки в 2015 году – членом Академии наук Российской Федерации. Конечно, тут сыграла роль не столько благозвучная фамилия, сколько (и в первую очередь) личные одаренность и организованность.
Наконец, в науке остался я, но о себе – потом. Здесь же хотелось бы обратить внимание на то, что из одного класса вышли пять докторов наук, из них четыре (кроме B. Лебедева) – заслуженные деятели науки Российской Федерации и один – действительный член Академии наук Российской Федерации. А это, как ни кивай на условности, высокое общественное признание.
Саша Бурмейстер (Бур) не имел отношения к науке, он был наш бессменный пионерский вожак. Общительный, доброжелательный, всегда готовый помочь другим. Поступил на юридический факультет ЛГУ, по комсомольской путевке оказался в милиции. Дослужился до полковника, был начальником районного отдела милиции Приморского района Ленинграда. К сожалению, рано ушел из жизни: с вечера собрался идти в баню, а утром не проснулся.
Витя Чиртик (Никифоров) был удивительно одаренным человеком. Научился играть на фортепиано, не будучи непосредственно знаком с этим инструментом. Поступил на восточный факультет ЛГУ, на кафедру китайского языка. Хорошо знал и другие иностранные языки, был начальником отдела переводчиков Военной академии связи имени C. М. Буденного. Погиб в Нигерии при крушении рейсового лайнера ДС-10.
Все вместе (кроме В. Лебедева) мы образовали группу «блокадников», которая собиралась ежегодно, пока было кому встречаться. С годами ушли из жизни В. Никифоров, А. Степанов, А. Бурмейстер. Остались в живых Б. Соловьев (живет в Дортмунде, ФРГ) и Л. Селезнев.
К концу школы всех юношей и девушек захлестывает половодье влюбленности, это возрастное явление, от которого никуда не деться. Все мысли и чувства концентрируются на одном желании – найти того одного человека, которому хочется посвятить всю свою начавшуюся жизнь. Это своего рода неизбежный сдвиг в сознании и чувствах. Иногда он парализует, иногда мобилизует. Каждому хочется быть лучше, чем он (она) есть на самом деле. В себе я нашел массу недостатков: рост мог бы быть повыше, ноги – подлиннее. Как-то брат предложил своему учителю Владимиру Александровичу Серову написать мой портрет. Серов посмотрел на меня внимательно и вынес вердикт: «У Лени типаж очень уж стандартный: он неинтересен, получится портрет, похожий скорее на плакат». И отказался.
