! У Николая только и разговора было о нем, — подумайте: первый дрессированный суслик в мире!
Но тут следует сделать отступление.
Николай был журналист, но в нем, несомненно, сидел , — безумный растрепанный зоолог с огромными глазами и истеричной любовью ко всему живому. Но надо было быть Ниной, чтоб переносить все, чему он ее подверг за два года их совместной жизни.
Животных она вообще не любила («Вот уж когда мне будет шестьдесят…»), а он переехал к ней с филином Попкой, ежом (а это похуже даже черепах) и золотыми рыбками — вуалехвостами.
Днем Попка сидел на елке и только хлопал глазами, а ночью летал по комнате, бил посуду, если ее забывали на столе, и ухал.
Не успела Нина привыкнуть к Попке, как появился волчонок — Вольфганг (значит, тезка Гете). Николай с шиком водил его по городу, и, когда заходил в театр к Нине, Вольфганг толпа. Если к нему подходили, то он сразу же вскакивал и рычал, при этом шерсть у него вздыбливалась, а глаза зажигались желтым накалом. Нина его ненавидела, страстно, как человек человека, до дрожи в голосе, и, когда он вдруг (его кто-то, по-моему, догадался отравить), молча подарила мне автоматическую ручку с золотым пером. Но место Вольфганга заняла ручная лиса. Это был умильный ласковый зверь, но репутация у него была преотвратительная: у соседей по даче пропадали куры, разлетались голуби, кто-то крал кроликов, и, хотя преступник ускользал, а улик не было, все говорили, что у Лизаньки (так звали лису) рыльце сильно в пушку. (помните, у Э. По? — ворон крикнул: Вот его Нина уважала и даже дружила с ним. Ворон сидел постоянно на одном месте, молчал и ни в какие домашние дела не мешался.
— Ну вот, — лояльно говорила Нина, — что я про него могу сказать? Солидная, пожилая птица, никого не трогает, не скандалит, пусть живет еще хоть сто лет — пожалуйста!
Но за вороном появилась Воспитанница — это была царственно великолепная рысь. Ее Николай (а после конца Вольфганга и Лизаньки — он быстро поумнел и что-то понял) выкармливал где-то в глубоком подполье, тайком от всех нас и привел к Нине только тогда, когда она из котенка превратилась во взрослого зверя.
