Примерно до середины XIX века проблему социальной адаптации «негодящих» решала община (с присущей для нее коллективной ответственностью за своих членов), руководствуясь здравым смыслом и житейским опытом. Дерзких мужчин, не подчиняющихся традициям, отправляли в рекруты на четверть века военной службы, а женщин (и плохих, и хороших) на всякий случай держали в строгих рамках семейного права, исключающих свободное волеизъявление. Когда же европейцы выросли как личность и перестали бояться «ледяной воды эгоистических расчетов», государству пришлось заниматься адаптацией социально неприспособленных людей самому. Оно обратилось к науке, так как администрация не может руководствоваться житейскими соображениями… Над «негодящими», которых нужно было каким-то образом классифицировать в интересах управления обществом, нависла концепция «морального вырождения», а эмпирический материал для соответствующих выводов стали черпать в среде уголовных преступников. Авторитет Ч. Ломброзо на долгие годы создал предвзятое отношение к тем, кто усваивает смыслы таких значений, как долг, добро, трудолюбие, честность, хуже и медленнее других. И даже в середине ХХ века А. Маслоу не стеснялся в выражениях. «Психопат (как в то время называли прежних «морально дефективных) характеризуется как бессовестный и бесстыжий человек, которому незнакомо чувство вины, который не испытывает любви к окружающим, привык ни в чем себя не ограничивать и не контролировать себя, который в любом случае поступит, как захочется ему. Среди них много мошенников, аферистов, проституток, многоженцев – словом им сподручнее зарабатывать себе на жизнь хитростью и смекалкой, а не тяжелым трудом. Не ведая, что есть стыд и вина, они, как правило, не могут сочувствовать угрызениям совести, мукам раскаяния, вины и сожаления, не в состоянии понять безответной любви, сострадания, чувства стыда и смущения. Это то, что они сами никогда не переживали и что не могут воспринять в других людях. Их истинная сущность рано или поздно заявит о себе, и вы неизбежно увидите, что перед вами мрачный, омерзительный, пугающий тип, который поначалу ухитрился высказать себя таким очаровательно-беспечным. Психопат удивительно прозорлив в отношении психопатического в других людях, как бы глубоко оно ни было сокрыто». По-видимому, единственным оправданием такой неуместной враждебности может служить по-человечески понятная брезгливая растерянность кабинетных ученых, вынужденных по ходу своих исследований соприкоснуться с нравами социального дна, где доброта считается глупостью и слабостью среди вполне нормальных людей определенного круга.
