Учитесь искусству (для искусства) доведения до самоубийства двоих, с параллельной зачисткой окружения.
Полюбуйтесь чистотой эксперимента. Пустотой между ладоней. Никому неохота убивать, ни тем более помирать. Кроме Тибальта и опять же Ромео.
Но уровень опасности, веющей от Тибальта, разве минуту назад не понижен новым указом? Вот пусть только попробует оружие обнажить.
Ну да, Ромео слишком часто и слишком охотно повторяет слово «смерть». (В первых двух актах я насчитал около десятка раз – и плюнул.) Ночами шататься, громко рыдая, по лесу, а дни проводить в комнате с занавешенными окнами, – тоже не норма. Но пусть за него тревожатся его родители, а вам-то, чувствительная сударыня, неужто не смешно?
Я мертв – хоть жив и говорю об этом. ‹…›
…В темницу заперт, голодом измучен,
Избит, истерзан…
Из-за того, что ну никак не довести до желательной температуры некую Розалину.
Но пьеса называется вы же помните как.
40
Впрочем, пройдем по этому ложному следу шажок-другой. И обнаружим, что заглавный герой поражен чувством, которое, по его описанию, представляет собой
Бесформенный хаос прекрасных форм,
Свинцовый пух и ледяное пламя,
Недуг целебный, дым, блестящий ярко,
Бессонный сон, как будто и не сон!
А поконкретней? – допытывается Бенволио.
Пожалуйста. Предмет обсуждаемой страсти обладает тремя качествами: пол (женский; это жирно подчеркнуто), красота (без комментариев) и (вот горе так уж горе) недоступность.
Не поддается нежных слов осаде
(не отвечает, стало быть, на письма. – С. Л.),
Не допускает поединка взоров
(по-видимому, не строит глазки. – С. Л.)
И даже золоту – святых соблазну —
Объятий не откроет никогда.
Последний пункт, признаться, ставит меня в тупик. Будем надеяться, что Татьяна Львовна снебрежничала, а в оригинале смысл какой-нибудь переносный. (Или там гипербола, типа: не поступится невинностью за все золото мира. Сличать почему-то лень.) Как-то не хочется верить, что Ромео выведывал у этой Розалины – в какую сумму, например, наличными обошлось бы ему избавление от целебного недуга и бессонного сна. Юноша с таким высоким слогом. И речь ведь не о горничной (как убедимся).
Или, возможно, это небрежность автора. Не стал тратить воображение на невидимку. Придумывать, отчего она так упорно отвергает такого завидного соискателя, как наш заглавный.
Что тут думать? Питает отвращение к мужчинам. К половой жизни. К идее брака.
В принципе, вполне достаточно. Но век-то XIV, с такой установкой у барышни дорога одна. Приходится, воленс-ноленс, на эту дорогу ее и поставить.
