«Великий Гэтсби» весь построен на таких парадоксах. Наиболее видимый, который лежит на поверхности, – это парадокс коррумпированного человека, охваченного кристально чистой любовью. Этот парадокс общепринят, как символ катастрофы знаменитой Американской Мечты, – фальшиво и неверно принят. Мировая литература замусорена историями о великих преступниках и о том, как любовь к женщине приводит их к падению. Нет, истинный американский герой романа Фитцджеральда не Гэтсби, а Ник Каррауэй с его раздвоенностью между осторожной порядочностью и романтической мечтой о «зеленом огоньке» недостижимого, между скромным благополучным существованием торговца облигациями и «угрожающим» портретом брата его дедушки, на которого, как ему говорят, он похож.
Однажды я видел постановку вагнеровского «Летучего голландца», в которой все действие происходило в воображении Зенды. То же можно сказать о «Великом Гэтсби»: почти все, что мы узнаем о Гэтсби, может быть продуктом воображения Ника. Независимо от Ника существуют только две фотографии этого человека и дневник подростка по имени Джей Гатц (об этом примечательном дневнике я скажу после). Максвелл Перкинс писал в письме к Фитцджеральду, что «богатство и характер бизнеса Гэтсби следовало бы прописать более ясно» и что характер Гэтсби несколько неясен (somewhat vague) и должен быть четче очерчен (adumbrated). Перкинсу в равной степени следовало бы озаботиться и неясностью характера Ника, но никто не принимает этого персонажа всерьез.
И напрасно: уникальность «Великого Гэтсби» состоит в бесконечной, как бесчисленно удаляющееся число отражений в Зале зеркал, игре между этими двумя главными персонажами. Какое отражение реально, а какое только отражает другое отражение? Ник-мечтатель притянут к мечтателю Гэтсби, но в какой степени мечтатель Гэтсби существует независимо? Это Гэтсби говорит Дейзи, когда они встречаются в домике Ника в первый раз: «У вас на причале всю ночь горит зеленый фонарик», но это Ник комментирует: «Вероятно, он понял, что колоссальное значение этого огонька теперь исчезает для него навсегда». Вся тайна Зала зеркал заключается в слове «вероятно». Ник организовал эту встречу, и когда Гэтсби показывает Дейзи свои богатства, свой огромный дом, свой гидроплан, свои изумительные рубашки, Ник собирается спросить его о наследственных рубинах. Невероятно: даже сейчас он верит истории с наследством, которую Гэтсби продал ему, когда они мчались в Нью-Йорк! Продолжает верить, несмотря на то что видел уже Гэтсби в компании Вольфштина! Но истинный не рубин уже, а бриллиант чистой воды – это сама придумка Гэтсби истории с наследством. Даже если наивный Ник поверит ему на какие-то мгновения, как долго продержится глупость этой лжи? Не только для Ника, но для его приятелей, включая Дейзи? Но в том-то и прелесть, что Гэтсби не способен думать таким образом, каким думают обычные люди. Тут опять изумительная точность иронии и психологизма Фитцджеральда, которые никто не замечает. Сила и слабость криминального ума состоят в том, что он способен думать только кратчайшими отрезками времени и полагаться на интуицию. Вот почему деталь, что он купил дом и терпеливо ждал, когда Дейзи появится на его вечеринках, выглядит сомнительно. Откуда приходит к Нику эта идея? От Джордан Бейкер? Но она всего лишь повторяет то, что ей сказал Гэтсби, – а почему бы Гэтсби не сказать ей это – не как сознательную ложь, а как что-то, что служит его вдохновению в этот момент?
