Будет в счастье твоя дочь и богатстве день и ночь,
Вряд ли ты таким богатством сможешь дочери помочь.
Вождь наш хоть уже старик, но удел его велик,
Станет дочка королевой, будет в красных перьях лик».
Тут Рехиа и жена им доверились сполна,
Передав им свою дочку, раз уж так она нужна.
Но отец не знал и мать – дочке счастья не видать,
И на утро под камнями будет труп её лежать,
А когда узнали суть, их сердец коснулась жуть:
Днём не находили места, ночью не могли уснуть…
Делать нечего – лишь жить, дочку уж не воротить…
Через годы Хуаури стала вновь дитя носить.
И опять неймётся ей – хочет сладеньких корней
[152], –
И желанье не проходит долгий срок тяжёлых дней.
Всё бы это ничего, только нет ни одного,
Не сезон сейчас корням тем, где ж копать, коль нет его.
Хуаури не унять, стала мужа доставать,
Мол, достань ты мне вкусняшек, и чихать, что негде взять.
А как он её любил, так весь выбился из сил,
Ископал уж полдолины, в горный лес искать ходил.
Там увидел он старух среди джунглей горных… двух,
Стал расспрашивать о корне, распознав в них ведьмин дух.
Ведьмы сели к нему в ряд и с ухмылкой говорят:
«Знаем место, где тот корень будет лучше всех наград».
Точно место указав, вплоть до камешка назвав,
Враз Рехиа проводили, лишь удачи пожелав.
Быстро место то сыскал, ни минуты не плутал,
Стал копать Рехиа ловко прям под камнем, возле скал.
Корень отыскался там, хоть не верилось глазам,
Редкий, крупный, очень сочный, прямо – корень всем корням.
«Вот и думай, чего ждать! Может, глубже покопать?
Вдруг их тут месторожденье, то-то будет благодать…» –
Так подумал наш герой (был он простоват порой)
И стал ниже углубляться, выгребая грунт горой.
Только не подозревал, что то место, где копал,
Было дочери могилой, корнем труп её лежал.
И совсем не знал глупец, что копал себе конец,
Видно, был под наважденьем силы ведьминых словец.
Ведь те ведьмы из лесов были из его врагов,
Им доверился напрасно и теперь – средь дураков.
Между тем над ним обвал: камень накреняться стал
И Рехиа там прихлопнул (видно, кто-то помогал).
Хуаури не спала, мужа из лесов ждала.
Вдруг ей сердце защемило, и душа вдруг замерла.
Хоть она и на сносях, но сидеть не дал ей страх,
Наспех собрала пожитки, схорониться чтоб в лесах.
Только до кустов дошла, вражья банда подошла,
И упало сердце в пятки, – всё мгновенно поняла…
Тут она давай бежать, чтобы жизнь свою спасать,
Только вот, видать, от стресса, припекло её рожать.
Мальчик был в кустах рождён, недоношен и синён,
