Дед остановил раскопки, смахнул с лица пыль веков, посерьезнел лицом, и говорит:
– Ты парень взрослый, Сережа, я буду с тобой говорить, как с равным, хорошо? Ну и хорошо, – тут он замолчал, вспоминая слова.
Вид у него стал такой, что я чуть не посочувствовал: «Что, дедушка, забыл? Ну не расстраивайся, я верю, что ты учил. А давай-ка вместе: шла с базара кошка…»
Но не посочувствовал. Просто подождал дедовых слов, и они случились.
– Дело в том, – начал дед, вспомнив текст, – что у меня экскурсия завершается. Понимаешь, я очень хотел сходить… туда, куда сходил. И мне кажется, что поход закончился. Паспорт для меня вроде как билет обратно, в прежнюю жизнь.
Тут он снова замолчал, а я сказал:
– Сложный текст.
– Сложный, – подтвердил дед, – А ты, Сережа, зачем-то покрываешься сарказмом и издевкой, взрослея не по часам, но по минутам. Это не есть обязательно, Сережа.
– Взрослеть не обязательно? – спросил я.
– Сарказметь не обязательно, – сказал дед, – Сарказм – это недостаток энергии.
Что такое сарказм, я не знал. Но недостаток энергии ощущается неимоверный, она вся у меня уходит на внутренний рост.
Мне даже снова захотелось поглядеть на себя в зеркало – как там насчет усов.
– Можно взрослеть, не костенея, – сказал дед, – Я тебе потом объясню, как.
– Потом или никогда? – спросил я, вспоминая дядино «спроси у меня как».
– Просто потом, – сказал дед, – Но ты не робей, ты жди, держи паузу. Бывают неловкие паузы, а бывают ловкие. Детство – это время относительно ловких пауз, ты не находишь?
С меня капало, и ничего ловкого в этой паузе я не видел. Когда стоишь в луже, то никакой взрослости не хватит, чтобы её высушить. Радуйся тут, не радуйся…
– Очень мокрая пауза, – сказал я, и задал вопрос по теме, – А куда ты ходил на экскурсию, дедушка?
Не поднимая глаз, дед сказал:
– В быдло ходил. Хотел побыть быдлом… не знаю, получилось ли. Похоже, что не получилось.
Я ничего не понял. Это был как раз тот случай, когда нужен возраст, чтобы понять слово. Можно сто раз прочитать его значение в словаре, но все равно не поймешь, пока сам не попробуешь. Вот дед и попробовал, а я пока нет.
Глядя на деда, я заметил, что он все-таки опечален неудачей своего путешествия.
– Если не получилось, – посочувствовал я деду, – то останься, побудь еще быдлом. Я верю, у тебя получится.
Дед посмотрел на меня с сомнением – понимаю ли я, что говорю. Но я уже достаточно повзрослел, чтобы говорить не понимая. Главное – это сочувствие, а я за последние пять минут деду уже три раза сочувствовал.
