– Что с тебя станется? – медным голосом спросил дядя Вадим.
После такого голоса Мойдодыр уронил бы свой тазик, и стал обычным умывальником с пимпочкой. Это когда снизу ладошкой тыкаешь, а в ответ немного водички.
– Ужас там, – сказал дед.
– Да здесь я, здесь, – лениво сообщил дядя Вадим, намекая, что ужас – это он.
Я давно заметил, что в некоторые минуты в дяде Вадиме просыпался странный юмор, но пока не определил, в какие именно, чтобы научиться их избегать. Вот и сейчас не избежал. Но я был бы не я, если бы стал махать кулаками после драки.
– Дедушка, – попросил я, – ты хоть объясни, в чем дело. Мы же так долго ехали, мы дядю Вадима упросили… то есть, дядя Вадим предложил нам нас отвезти, столько добра нам сделал, еще такая погода плохая.. ну дедушка!
Закончились некоторые минуты, или дядя Вадим еще острить будет?
– Видать, там у деда бабайка, – сказал дядя Вадим, но это не прокатило, как ужасная шутка, и дядя потух.
Это была шутка на уровне моих одноклассников, годная лишь в компании девчонок.
– Можно сказать, что бабайка, – согласился дед.
– Раздолбайка, – поправил его дядя Вадим, – Совсем такой, как ты. Да нет, какой раздолбайка, там точно биофренд беглый прячется! Тогда хана, дед. Сделает он с тобой, что с ним делали.
Дядя Вадим заржал, очевидно, представляя, что сделает биофренд с дедом. Была такая история несколько лет назад, когда туповатых биокиберов, снятых с производства по причине плохого качества, раскупили странные дяденьки и тетеньки, а киберы потом от них разбежались, настолько им не понравилась жизнь.
– А мы не боимся ничего, – вдруг выпалил я, как из пушки, это у меня внутренний гороховый суп еще не выветрился.
– А я и не пугаю, – сказал дед, – Оно там само по себе страшно.
Само страшно не бывает. Я этот вопрос проштудировал с мамой. Матрас мне как-то признался, что в детстве его пугали бабайкой, когда Матрас спать идти не хотел. А напуганный шустро лез под одеяло и не дышал.
– Не права мама твоего товарища, – решительно заявила тогда моя мама, – Нельзя пугать ребенка, ведь он так её самой пугаться будет. Не понял? Ну смотри: пугает-то не бабайка, которого нет, пугает твоего друга сама мама, разве не так?
– Не понимаю, – признался я, – Почему мама пугает, а не бабайка. А-а, дошло! Ну конечно, пугает-то не бабайка! Это ведь мама говорит о том, что где-то есть страшный бабайка, и она сама Матраса, получается, и пугает!
– Молодец! – похвалила мама, – С бабайкой, как с новостями по телевизору: пугает нас дикторша, но боимся мы почему-то не ее, а того, о чем она говорит.
