Малявки размышляют над тем, что я только что сказал. А затем Рыжий Ублюдок спрашивает:
– А чью маму ты больше любил, его или мою?
Господи-Исусе-ссаные-штаны! Горит зеленый сигнал светофора, я пересекаю Лондон-роуд, а эти двое сидят, уставившись на меня во все глаза, два Оливера Твиста тоже мне. Однако вопрос ставит меня в тупик. Я пытаюсь вспомнить, чья мамочка лучше трахалась; столько времени прошло с тех пор, как я им вдул. Вот что получается, когда у тебя практически каждый час расписан. Пожалуй, все-таки мамка Рыжего Ублюдка. Потому что посмотреть там особо не на что, трахают ее меньше, а значит, когда подворачивается шишак, старается она сильнее других.
– Я любил их обеих в полную силу моих отнюдь не ограниченных возможностей, – говорю я, и малявки какое-то время шевелят мозгами.
– Ты говоришь про секс, а не про любовь, – произносит наконец Гийом, когда мы заходим в «Монтгомери» и садимся.
Я кричу девчушке за кассой, чтобы нам принесли три рыбных обеда. А про себя думаю: «Немного тяжеловата, да еще эти варикозные вены», но Верный Друг – старый развратник! – уже выстукивает мне в ответ морзянку: «Готовность одна минута!»
– Тебе только девять, – бросаю я Гийому, – рано еще про дырки думать!
– Да у него уже подружка есть, – говорит Рыжий Ублюдок, показывая пальцем на Гийома и заливаясь смехом.
– Нет, нету! – Гийом хватает Рыжего Ублюдка и заламывает ему палец; Рыжий орет во все горло.
– Хватит! – говорю я, они успокаиваются, и нам как раз приносят наши харчи.
Господи-Исусе-подсудное-дело! А еще что-то говорят о сексуальном воспитании! Да у них в школе, должно быть, сплошные педофилы, таскаются небось за бедными малявками! Как это вообще понимать? Ответьте мне!
– У вас впереди еще пара лет, прежде чем думать о таких вещах. Мне было одиннадцать, когда я сорвал вишенку, – объясняю я.
Светлое было время: теперь же не дети, а чертовы животные.
22. Исповедь любителя супермаркетов
Джонти входит в католическую церковь. С благоговением смотрит на статуи Иисуса и Девы Марии. Интересно, думает он, у кого больше денег, у папы римского или у королевы: у феодальной Римско-католической церкви или у британской монархии и аристократии. Он размышляет, кем лучше быть маляру и обойщику: католиком или протестантом?
Поначалу ему страшно. Когда он был ребенком, настоящий папа Генри говорил ему: не ходи туда, сынок, а не то тебя схватят мерзкие человечки в рясах. Но здесь все очень красиво, не то что в старой кирхе в Пеникуике, где проповедником был преподобный Альфред Биртлз, у которого из носа торчали волосы, а изо рта шел странный влажный запах, который у Джонти с тех пор всегда ассоциировался с церковью.
