– Иногда через тонкие стены было слышно, как она плачет, зовет его. Думаю, она знала, чем мы там занимаемся…
– Я никогда не знал…
– Тогда я была худой, не придерешься. Но теперь она заполучила назад то, что хотела. – Карен смотрит на потолок и делает двумя пальцами знак «V». – Я словно ее пленница! Я ничего не могу поделать! Я и на улицу-то почти не выхожу! Только до магазина один раз в день, и то на час!
– М-да… – говорю я и чувствую, как Карен перекатывает свое большое тело, вжимая меня в спинку дивана.
Она упирается локтем, кладет на него голову и поворачивается ко мне:
– Слушай, а если малышка Джинти не вернется? Просто вдруг так случится, не обижайся, ты мог бы вернуться сюда, а, Джонти? Помогал бы мне присматривать за мамой? У тебя была бы твоя прежняя комната, Джонти!
– Может быть, – говорю я, – но Джинти вернется.
– Может быть, – говорит она, а я встаю с дивана и иду наверх, проведать маму.
Карен приносит маме пиццу перекусить. Она порезана на множество мелких кусочков. В комнате стоит сладковатый запах и витает легкий душок тошниловки, прямо как в «Пабе без названия» по утрам. На улице день, но шторы все еще задернуты. Я вижу, что на кровати лежит какая-то большая куча. Вот на что это похоже, точняк, на большую кучу. Понять, что это моя мама, можно, только увидев два голубых глаза и почти белые седые волосы. Как будто ее всю проглотил большой слизняк и выглядывают только глаза. Она раздалась еще сильнее, точняк, так и есть.
– Здарова, мам! – Я целую ее туда, где должна быть щека.
Мама не может как следует повернуть голову, вместо этого она вращает глазами в мою сторону.
– Чем вы двое там занимались?
– Ничем, – говорит Карен, – просто угостила Джонти пиццей. Вот и тебе тоже принесла немного, уже все порезала.
– Было ужасно шумно!
– Ну, ты же знаешь Джонти! У него одни проделки на уме! Он меня защекотал. – Она смотрит на меня и смеется.
– Я думала, вы уже вышли из этого возраста, – говорит мама, по-прежнему не поворачивая своей большой головы на подушке. – Ладно, – вздыхает она, совсем запыхавшись, – там под раковиной лежат эти пластиковые мешки из магазина, – говорит она. – Ты знаешь какие, Карен.
– Ага.
– Под раковиной, мешки, Карен, пусть Джонти их заберет! Только не все, несколько, прошу тебя!
– Да он и не захочет их брать, мам, – говорит Карен.
– Почему это не захочет? – Она смотрит на Карен, потом ее глаза, посаженные в голову, как в кусок теста, поворачиваются ко мне. – Возьми их, Джонти, сынок! Пакеты всегда пригодятся!
