В тот же день, без четверти пять, я прибыл на Западную Одиннадцатую улицу. Совет собрался на кухне Люси Вэлдон. Я стоял, опираясь на холодильник, со стаканом молока в руке. Миссис Вера Дауд, кухарка, которая, судя по её габаритам, съедала, очевидно, все, что готовила, сидела на стуле. Это она угостила меня молоком. Мисс Мэри Фолтц, служанка в форменном платье, которая была, несомненно, весьма привлекательна лет десять назад и сейчас еще не утратила своей прелести, стояла напротив меня, спиной к раковине.
— Вы должны мне помочь, — сказал я, сделав глоток.
В отличии от Вулфа я не пренебрегаю разговором с клиенткой даже перед обедом. Поэтому мы неспеша побеседовали с миссис Вэлдон. Не считаю возможным приводить весь наш разговор с ней, записанный в мою книжку. Приведу только несколько её собственных фраз: нет ни одного человека, который ненавидел бы её так, чтобы сыграть с ней грязную шутку — обременить никому не нужным ребенком. Никого, включая и её семью. Отец с матерью застряли на Гавайях, во время кругосветного путешествия; её женатый брат жил в Бостоне, а замужняя сестра — в Вашингтоне. Лучшая подруга вдовы, Лина Гузри — ей, помимо доктора и адвоката, она показала записку, — считает, что ребенок похож на Дика, но у Люси свое мнение. Она не собирается давать ребенку имя, пока не решится оставить его у себя. Возможно, она назовет его Моисеем, потому что никто не знает точно, кто был отцом Моисея — при этом она улыбнулась. И так далее. Она назвала еще две дюжины имен: пяти других гостей, бывших на уик-энде в Хартфорде двенадцатого мая; четырех женщин, с коими Дик мог состоять в связи в апреле шестьдесят шестого года, и еще набор имен, в основном мужчин, которые могли знать о развлечениях Дика больше, чем знала его вдова. Троих я выделил особо: это были Лео Бингхэм, режиссер телевидения, Уиллис Крог, литературный деятель и Юлиан Хафт, издатель, глава Пар-фенон-пресс. Ну, вот, пожалуй; и все, что мне удалось у неё вытянуть.
Я совещался с миссис Дауд и мисс Фолтц в кухне, потому что с людьми легче говорить там, где они привыкли общаться. Когда я сказал, что нуждаюсь в помощи, миссис Дауд припудрилась, а Мисс Фолтц посмотрела на меня скептически.
— Речь пойдет о ребенке, — сказал я, выпив еще молока. — Миссис Вэлдон водила меня наверх смотреть на него. Мне он показался слишком толстым и потным, а его нос — курносым. Но, как вы понимаете, мужчина мало разбирается в младенцах.
