— Я хочу вам кое-что предложить, — сказала она. — Вы сделаете глоток из моей рюмки, а я из вашей. Не возражаете?
Я, конечно, не возражал; ведь мне следовало понять её. Она протянула мне рюмку, а я протянул ей свою.
— А вообще-то, — сказал я, — вы напрасно тратите на меня этот прекрасный джин. Я только что выпил молока.
Люси меня не слышала. Да, казалось, и не видела. Как следовало это понимать? Чтобы не смотреть ей в лицо, я перевел взгляд на её плечо и руку, отнюдь не без восхищения.
— Не знаю, почему я вдруг захотела мужчину, — сказала она. Я не хотела этого с тех пор, как умер Джим. Я никогда не имела никого, кроме мужа. Я вдруг почувствовала, что должна попробовать, а почему — не знаю.
Наиболее благоразумным в этой ситуации было держаться профессионально и ввести в игру Вулфа.
— Мистер Вулф говорит, что никто не в состоянии докопаться до истинной причины побуждений того или иного лица.
Она улыбнулась.
— Когда вы смотрели на ребенка, я чуть не назвала вас Арчи. Я не пытаюсь кокетничать с вами. Я не умею кокетничать. Вы случайно не гипнотизёр?
Я глотнул мартини.
— Ну, что вы, — сказал я. — Расслабьтесь. На брудершафт пьют по старому народному обычаю. Что же касается того, что вам захотелось назвать меня Арчи, так это действительно моё имя. По-другому меня звать не стоит. А что касается флирта, то им занимаются все: мужчины и женщины, лошади и попугаи. Устрицы, несомненно, тоже флиртуют, но у них в этом есть что-то специфическое.
Я замолчал. Она встала с кушетки, подошла к бару, поставила полупустой стакан, повернулась ко мне и сказала:
— Когда будете уходить, не забудьте свой чемодан.
С этими словами Люси вышла из комнаты. Я снова сел, и сидел пока не закончил мартини. Потом встал, поставил рюмку на стойку бара рядом с её рюмкой, чтобы показать, как я хорошо её понял, хотя я не понял ничего, и удалился. Внизу, в холле, я взял маленький чемоданчик, который она помогала мне упаковать.
Достать такси в этой части города и в это время — все равно, что вытащить десятку к восьмерке, валету и далее, а мне нужно было пройти двадцать четыре коротких квартала н четыре длинных. Но чемодан был легкий и я пошел пешком. Я хотел успеть к возвращению Вулфа в кабинет. Без шести минут шесть я подошел к старинному каменному особняку, открыл ключом дверь, прошел в кабинет, поставил чемодан на свой стул и открыл его. Когда послышался шум спускающегося лифта, все вещи были уже разложены на столе моего шефа, заняв всю площадь. Вулф застал меня уже за своим столом, занятым бумагами. Он остановился и недовольно заворчал. Я повернулся к нему.
