— Вы посмотрите, посмотрите на это! — требовал возмущённый Аркадий Файль, потрясая флешкой над головой Громова. — Вот до чего довело ваше бездействие!
Хмурый, невыспавшийся капитан уже неоднократно пожалел, что подписал телеведущему пропуск в следственное отделение. Видео можно было передать и через дежурного.
Он неохотно взял флешку и вставил в ноутбук, хмуро проворчав:
— Присаживайтесь, Аркадий Тимофеевич и успокойтесь, пожалуйста. Поверьте, мы не бездействуем.
— Поверю, когда вернёте Нину! — рявкнул раскрасневшийся, взволнованный мужчина. — Сделайте хоть что-нибудь! Она не продержится долго!
Денис, не желая ввязываться в бессмысленные словесные перепалки, включил запись, отмотал её примерно к середине и помрачнел. На вчерашнем видео Нина держалась более-менее стойко, а теперь заходилась в рыданиях, совсем как Ульяна.
— Заткнись! Это неправда! Неправда! — кричала она сквозь слёзы, зажав уши ладонями.
А равнодушный электронный голос методично повторял:
— Правда. Ты — толстая. Мамочка тебя стыдилась. Она была моделью, красавицей. Ей нужна была симпатичная, стройная девочка похожая на неё, а не жирный пупс вроде тебя.
— Нет! Я не толстая! И мама меня любила!
— Она стеснялась показывать тебя друзьям. И, в конце концов, ушла, бросила семью. Из-за тебя.
— Ложь! — всхлипывая, кричала девочка и ещё сильнее зажимала уши, но механический голос было не заглушить.
— Да, из-за тебя. Ты стала её самым большим разочарованием. Ты всегда будешь толстой, Нина. Ни Марк, никто другой тебя никогда не полюбит. Ты никому не нужна.
— Неправда! Я похудею! Я вообще не буду больше есть! — Нина вдруг резко вскочила с кровати, метнулась к холодильнику и стала лихорадочно выбрасывать из него продукты, пиная их ногами и втаптывая в пол.
— Выключите! — взмолился Файль и отвернулся, закрыв лицо ладонями. Его пальцы подрагивали, дыхание стало частым и тяжёлым.
Денис выполни просьбу, недовольно заметив:
— Сами ведь настояли на совместном просмотре.
— Я хотел чтобы вы поняли — медлить нельзя! Она же просто умрёт от истощения!
— С чего вы взяли? — не поверил капитан. — Это просто истерика. Никто не будет голодать рядом с кучей еды.
Фпйль смерил его неприязненным взглядом и, отвернувшись к окну, тихо сказал:
— Вы не понимаете. Такое уже было в прошлом году. Заваленный работой, я не уделял дочери достаточно внимания, не замечал, что с ней происходит, а Нина почти довела себя до анорексии. Она потом три месяца восстанавливалась и проходила курс реабилитации.
