— Мне кажется, я схожу с ума, — наконец тихо произнес он и сделал глоток.
Ксавьер оставил данное утверждение без ответа, прекрасно понимая, что имел в виду друг. Он видел Флавио. Осмотрел его тело после того, как пустил пулю ему в лоб, и увиденное ужаснуло его. Если бы Ксавьер лично не видел Амадео рядом с ним, решил бы, что над работорговцем постаралась какая-то преступная группировка — увечья Флавио ассоциировались с кем угодно, только не с миролюбивым и хрупким принцем.
— Там, в аптеке… — начал Амадео и запнулся. — Там, в аптеке, я делал ужасные вещи. Ты и сам прекрасно видел, что я творил, — он допил виски и аккуратно, будто боясь малейшего шума, поставил стакан на край стола. — Легко говорить, что это был не я, что моим телом управлял кто-то другой, но это все вранье. Это я. Я и никто иной.
— Ты был в состоянии аффекта, принц, — рискнул заметить Ксавьер. — Не стоит себя обвинять…
Амадео поднял на него измученный взгляд.
— Вчера ночью я проснулся от того, что едва не разорвал подушку. Мне снилось, что я убиваю Флавио. Снова. Каждую чертову ночь мне снится этот кошмар. Но вчера он вдруг… — плечи вздрогнули. — Он превратился в Тео. И знаешь, о чем я думал целый день?
Ксавьер покачал головой, уже зная ответ.
— Я могу причинить вред кому угодно. Даже самым близким, и тем более… Тем более ему, — Амадео снова взял стакан и катал его между ладонями. — Рядом со мной Тео не может быть в безопасности.
Он налил себе еще виски, но пить не стал. Покрутил стакан в руке и со стуком поставил обратно.
— Мне нужна помощь. Я не контролирую себя, не могу поручиться, что сдержусь в следующий раз, — он поднял голову. В глазах стояли слезы, губы едва заметно дрожали. Таким потерянным Амадео себя ощущал лишь однажды — когда умер Кристоф Солитарио. — Помоги мне, Ксавьер.
