в которой мнения мужчин разделяются, а мисс Делия по-своему решает возникшую проблему
Мистер Шмерлотт не называл теперь сэра Генри иначе, как «дорогим сыном». На следующий день были приглашены священник и нотариус, после чего тайна Делии и Генри перестала быть тайной, если, конечно, она и была вообще.
А мистеру Шмерлотту не терпелось начать перевод. Он не давал Дэммеру ни минуты отдыха. Генри и Делия тоже работали с ними. Делия переписывала невероятные каракули мистера Дэммера набело, а Генри вдруг предложил изложить то, что они узнали, нормальным языком и сделать доступным широкой публике.
И тут мнения разделились: мистер Дэммер считал, что дело это секретное — как еще нынешние китайцы посмотрят на раскрытие европейцами древних китайских тайн? Мистер же Шмерлотт, охрипнув от дыма не вынимаемой изо рта трубки, уверял, что наука требует точности, и опубликовать надо все слово в слово, не дописывая даже отъеденные мышами, но угадываемые по смыслу текста, слова. Генри же считал, что в результате должен получиться увлекательный роман из жизни античной древности. Он был уверен, что его литературные способности позволят ему справиться с такой задачей.
А пока мужчины спорили и курили, милая Делия потихонечку, по словечку, перебеляла рукопись, записывая для себя самой в альбом ее краткое содержание. Литературных способностей у Делии не было никаких, но альбом, тем не менее, имелся. Его подарила ей любимая подруга.
Альбом выглядел очень красиво: в бордовом бархатном переплете с тисненым на обложке золотым слоном и надписью полукругом «Желаю счастья». На слоне сидел хорошенький арабчонок в феске и пил чай. И над чашечкой поднимался тисненый золотой дымок. Может, конечно, пил он вовсе и не чай, а скажем, кофе, но для нашей истории важно, чтобы это был именно чай.
