– А теперь, когда это улажено, – сказала Мэй, – у меня есть одна малюсенькая просьба...
* * *
Мин и Цзинь сидели на семейном диване Ли.
– Нет, – строго сказала Мин. – Абсолютно точно нет!
Мэй стояла на коленях перед родителями, тяжело дыша и держа в каждой руке незажжённые бенгальские огни. На белой простыне, висевшей на стене позади неё, проектор показывал её презентацию под названием «“4 Town”: Почему я должна пойти на концерт». Под этим заголовком Мэй вставила картинки величайших музыкантов: Шопена, Моцарта, Бетховена и, конечно же, «4 Town» – прямо на первом плане в самом центре.
– Но это шанс всей моей жизни! – сказала Мэй.
Цзинь изучал буклет «4 Town», который держал в руках.
– Мэй-Мэй, – сказала Мин, – одно дело сохранять спокойствие дома или в школе, но на концерте? Ты впадёшь в исступление, и панда вырвется.
– Нет-нет, ничего такого, – пообещала Мэй. – Вы же видели, как я держу её в себе.
– Мин, – сказал Цзинь, – может, нам стоит довериться ей...
Мин ткнула в фотографии мальчиков из «4 Town»:
– Я вот им не доверяю. Ты посмотри на этих блескучих хулиганов, как они... непристойно вихляются! И почему ты так сильно хочешь пойти?
Мэй помедлила мгновение, чтобы хорошенько обдумать вопрос» Она буквально видела себя на стадионе: она танцевала с друзьями, а «4 Town» были на сцене. Они глотнули газировки, и «4 Town» приветственно закричали: «Чух! Чух! Чух! Чух!» Эбби рыгнула. Вдруг, словно из воздуха, соткался Робер и сделал Мэй предложение, преклонив одно колено. Остальные ребята из группы казались тронутыми, друзья Мэй и все-все-все вокруг поздравляли счастливую пару. Затем Мэй и её подруг подняли высоко в воздух их любимые мальчики «4 Town».
Внезапно Мэй вернулась к реальности.
– Как я и говорила, – сказала она своей матери. – Я просто хочу расширить свой музыкальный горизонт.
Мин с отвращением выдохнула:
– Это не музыка. Это непотребство, и нечего рисковать своей жизнью из-за такого. Верно, Цзинь?
– Эм...
– Вот видишь? – сказала Мин. – Твой отец со мной согласен. Никакого концерта. И это окончательное решение.
Мэй почувствовала, как её пронизала вспышка гнева. Она глубоко вздохнула. Ей никак нельзя было утратить свой человеческий облик.
– О’кей, спасибо за внимание. Спокойной ночи.
Она сняла со стены свою презентацию и забрала бюст известного композитора, который принесла специально для этого разговора. Затем она, сощурившись, посмотрела на мать и выскользнула из комнаты.
Мин и Цзинь проводили её взглядом. Они слышали, как хлопнула дверь в спальню Мэй.
