Нет, это какая-то бессмыслица. Как я могу быть везде – но при этом застрять посреди ничего?
Мой разум бунтует. Так не бывает, чтобы человек одновременно находился в нескольких местах! Но тут мозг напоминает мне, что на самом деле бывает.
Всё в мире состоит из маленьких частиц. И звёзды в небе, и молекулы моего тела – всё сделано из атомов. А каждый атом состоит из ещё более крохотных частиц – протонов, нейтронов и электронов. Но, когда эти электроны движутся, учёные не могут узнать в точности, где они находятся. Всё, что им остаётся, – это рассчитать все возможные пути, которыми электрон может попасть в то или иное определённое место. Это единственный способ получить правильный ответ. Получается, что электрон движется любым возможным путём одновременно.
То есть электрон находится одновременно везде – совсем как я сейчас.
Я смотрю сквозь слёзы на бесконечных Мейзи, бредущих вверх и вниз по лестнице.
Но ведь я не субатомная частица – я человек.
Подавив очередной всхлип, я стараюсь успокоить дыхание и разобраться, что происходит. Голова у меня кружится, сердце бешено колотится.
Я сую ладонь за отворот халата и прижимаю её к центру груди. Мне нужно сосредоточиться на чём-то одном, чтобы успокоить сердце.
И тут я замечаю нечто очень странное.
Сердце человека расположено в середине грудной клетки, но чуть-чуть смещено влево. Однако, судя по стуку, который я ощущаю под своими пальцами, моё сердце словно сдвинуто в правую сторону. Двигая ладонь влево-вправо, я нащупываю место, где сердцебиение чувствуется особенно отчётливо, и это определённо с правой стороны груди.
На неправильном месте.
Это уж слишком, и мои рыдания переходят в истерический смех. Как моё сердце могло оказаться не с той стороны тела?! Пожалуйста, вот ещё один пункт в список случившихся со мной невозможных вещей, наряду с бесконечной вереницей других Мейзи и лестницей без начала и конца.
И тут у меня в памяти всплывает ещё одна почти невозможная фигура, которую миссис Брэдбери показала мне, когда мы вернулись из художественной галереи.
– У обычного листа бумаги две стороны, – сказала миссис Брэдбери, отрывая полоску от листа писчей бумаги формата А4. – Передняя и задняя, – она повертела полоску передо мной так и сяк. – Но, если я возьму эту полоску, перекручу её вот так, а потом соединю концы, у меня получится лента Мёбиуса.
– А что это – лента Мёбиуса? – спросила я, наблюдая, как преподавательница склеивает концы бумажной полоски скотчем.
