Некоторое время Амадео терпеливо ждал, пока Ксавьер расправлялся с содержимым пакета. Шум на улице то стихал, то вновь возобновлялся, когда очередной несдержанный пикетчик в порыве гнева выкрикивал оскорбления. Сидели бы они все дома, ни у кого не возникло бы желания бунтовать, невесело подумал Амадео. Этих несчастных переполняла злость на то, что приходится мерзнуть, сжимая ледяными пальцами плакаты, а вовсе не на Ксавьера Санторо. Но уйти сейчас означало расписаться в своем бессилии. Боязнь того, что их могут засмеять за проявленную слабость, заставляла их торчать на холоде, держа за руку детей, которые даже не понимали, против чего или кого они бунтуют.
— Не думаю, что Виктории нужны его деньги, — осторожно произнес Амадео, когда Ксавьер закончил с обедом. — Ее отец достаточно богат…
— Женщинам всегда нужны деньги, Амадео. Они — опасные и коварные существа. Доверять им нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Даже Ребекке?
— Она мне должна. Я уверен, что она меня не предаст, но не исключаю этого. Поэтому хочу тебя предупредить — никому не доверяй. Особенно женщинам. Вести с ними дела — нет. Никогда. Они очень опасны, Амадео, запомни мои слова.
— Откуда у тебя такое недоверие? Неудачное партнерство?
Ксавьер внимательно посмотрел на него. Амадео придал лицу выражение легкой заинтересованности, хотя на самом деле сгорал от нетерпения и надеялся, что бессонная ночь и сытная еда притупили проницательность партнера.
— Долгая история, — наконец ответил Ксавьер, и Амадео мысленно поздравил себя с победой.
— Я никуда не тороплюсь, — он поудобней устроился в кресле. — Не хочу появляться дома, пока Виктория там.
Друг задумался, вертя в руках сигаретную пачку.
— Что ж. Раз тебе так хочется узнать, расскажу. Но предупреждаю — история долгая, поэтому наберись терпения. Ты уже знаешь, что я ушел из дома в четырнадцать.
Амадео кивнул, на этот раз нетерпеливо, но Ксавьер этого не заметил. Мысленно он уже перенесся в прошлое.
— Э! А ну стоять, ворюга!
Самый обычный окрик, полный растерянности, возмущения и ярости. Так всегда бывало, и главное сейчас — дать деру, пока не поймали.
Кошелек исчез в свободной куртке, и Ксавьер, завернув за угол, замедлил шаг, разве что посвистывать не начал. Обитатели Грязного района не удостаивали его даже взглядом, всего лишь очередной мальчишка, коих были здесь десятки, если не сотни.
— Сегодня меня ждет знатный ужин, — пропел он под нос, нащупывая украденное.
