— Да успокойся ты, — я снял с одного из американцев куртку и бросил ее водителю. — Протри пока стекла. А когда доберемся до реки, помоем твою ласточку. Будет как новая.
Оставшийся без куртки солдат неожиданно застонал. «Головастик» мигом подскочил к нему, потрогал пульс, и вопросительно посмотрел на меня.
— Что будем делать?
— Проверь остальных, — посоветовал я. — Живых свяжем и оставим здесь. Хватит на сегодня трупов.
— Идет, — согласно кивнул «мальчик».
— А малец-то откуда взялся? — с подозрением нахмурил брови Семеныч. — Его же не было с тобой. Или все-таки был? Он один из… этих?
— Из этих, — подтвердил я, не вдаваясь в подробности. — Это что-то меняет?
— За перевоз чужих я беру двойную плату, — ответил тот. — Да к тому же терпеть не могу, когда меня пытаются надурить. Понятно? Сказал бы сразу, что вас двое. И всего делов-то.
— Ну, уж извини, — я пожал плечами. — Жизнь нынче такая. От каждой собаки прятаться приходится. Но ты не волнуйся. Заплачу, сколько скажешь.
— Эх, в пекло лезете, ребятки, — вздохнул Семеныч, приступая к протиранию лобового стекла. — Что ж вам спокойно-то не живется? Все приключений на свою задницу ищите.
— Каждому свое, — коротко ответил я.
Тем временем ко мне подошел «головастик». Он уже успел перезагрузить свой Полог, и теперь его внешний вид абсолютно не выдавал следы недавно произошедшей кровавой бойни. Волосы прилежно зачесаны назад, костюмчик чистый и хорошо выглаженный. На щеках легкий румянец. Ну, просто образец послушного ребенка.
— Живой только один, — сообщил он. — Может, не стоит мучиться, и его тоже… того?
— Нет, — отрезал я. — Вот, скажи: откуда в тебе столько кровожадности? Неужели люди тебе так надоели? Ваша раса ведь считается одной из самых миролюбивых.
— Жизнь такая, — ответил «головастик» почти моими же словами. — Судьба нелегкая, да дорога дальняя. Пережил такое, что врагу не пожелаю. Еще вопросы есть?
Я лишь усмехнулся. Похоже, чужак совсем потерял свою истинную сущность. Да, недаром Вадик утверждал, что они гораздо ближе к людям, чем наши же приматы. Потому, видно, и отважился на дегустацию их продуктов.
Пока Семеныч натирал стекло, я еще раз обыскал трупы, и внимательно изучил выброшенные «головастиком» предметы. Документов у американцев никаких не оказалось, что подтвердило мои опасения о секретности их операции. Зато сигарет они много с собой возили. Сам я никогда не курил, но знал настоящую цену на хороший табак. Для обмена на какие-либо ценные вещи — это лучший вариант. Потом я подошел к сидящему возле «Хаммера» связанному солдату. Приглядевшись к нему внимательнее, с радостью узнал главного группы. Кажется, он по-русски что-то говорил. Значит, можно попробовать допросить.
