Патриарха Сергия, в значительной степени ставшего жертвой собственных амбиций. Бесполезно скрывать, что митрополит Сергий, один из наиболее выдающихся деятелей Русской Православной Церкви XX века, «перемудрил» самого себя, явившись воссоздателем новой, «преданной социалистической Родине», иерархии, сочетавшей искреннюю (как правило) веру в Бога и совершенно необъяснимый (с религиозной точки зрения) сервилизм. Можно сказать, что «сергианство» — это религиозный «нонконформизм», приводящий к апологетике собственной слабости и страху перед внешней силой, а ведь карлик на высоких каблуках кажется еще меньше!
Воспитанный в традициях псевдосимфонии синодального периода, Патриарх Сергий сумел дожить до той поры, когда в СССР стал складываться удивительный союз почти полностью разгромленной Церкви с коммунистическим государством, своеобразная лже-симфония, причем инициатива исходила от недавних гонителей религии! Церковь сразу же и безоговорочно откликнулась на предложение и наконец вошла в орбиту государственных интересов власти. Было положено начало тому, что ныне, иногда с ностальгией (и уж всяко без осуждения), вспоминается как православный сталинизм…
Однако «разве, поднимаясь вверх по руслу истории, не отметим мы под блеском помпезной позолоты все те же, столь знакомые нам контуры? И сохраняя научную беспристрастность перед обольщением прошлых эпох с их величественными опытами теократических царств и церковно-государственных „симфоний“, разве не будем мы вынуждены признать, что и в Византии, и в России представления о Царстве Божием и царстве кесаря слишком часто смешивались и подменяли друг друга?»[182].
Как справедливы эти слова! В самом деле, церковный организм подтачивался изнутри, скрыто, по мере отождествления Церкви с Российской империей, в размывании границ между Церковью и Царством. «В этой ложной перспективе как бы само собой разумеющейся „симфонии“ складывалась историческая судьба Русской Православной Церкви до революции 1917 года. И, когда пало Царство, Церковь внезапно оказалась перед лицом враждебного атеистического государства, которое подошло к Ней уже с иными мерками, нежели христианские императоры…»[183].
Сказанное — не оправдание действий Патриарха Сергия, а лишь «суммированное объяснение», итог, с которым подошла Православная Церковь к сталинскому предложению, искусительному прежде всего по изложенным выше причинам.
Как же победить «сергианство» и возможно ли это? Думаю, да. Победа над «сергианством» будет достигнута только тогда, когда Церковь окончательно перестанет искать в лице государства политического (или даже идеологического) союзника.
