. Законодательство, правда, не ликвидировали, но заслуживает внимания сама постановка вопроса! К тому же в конце 1930-х гг. была упразднена Комиссия по культовым вопросам, существовавшая при ВЦИК СССР с 1934 г., а в новом формируемом тогда органе представительной власти — Верховном Совете СССР — ей места уже не нашлось
[171].
Итак, ни молчание, ни «ложь во спасение» не защитили клириков Церкви от лагерей и застенков НКВД, не стали «благом» для Церкви: Ее планомерно уничтожали.
Далее, сохраненное колоссальной ценой — допущением безбожников в кадровую политику Церкви (о чем уже не раз говорилось) — единое церковное управление при тотальном уничтожении всего связанного с религией только облегчило атеистическим властям выполнение их задачи, так как последние имели дело со строго централизованной системой, полностью подотчетной центру. Политическая практика доказала, что единое церковное управление в советском тоталитарном обществе конца 1920-х — 1930-х гг. более устраивало официальные власти, чем помогало церковным иерархам противостоять их натиску.
Уже к середине 1930-х гг. это стало очевидно всем тем, кто внимательно следил за развитием государственно-церковных отношений в СССР. Не мог не видеть этого и митрополит Сергий, имевший лишь одну возможность — наблюдать за планомерным уничтожением Церкви, не имея при этом никакой возможности противостоять сталинскому молоху.
С началом войны отношение Сталина к религии и Церкви по тактическим соображениям[172], как уже указывалось, изменилось. О Церкви «вспомнили». И как оказалось — надолго. Казалось бы, мудрость Сергия получила историческое оправдание, ведь ведомый им в течение восемнадцати лет церковный корабль наконец получил свою постоянную «гавань». Власти на какое-то время «забыли»[173] о своей стратегической цели — искоренении религии и всеобщей атеизации населения.
Заместивший Сергия на патриаршем престоле митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) на первых порах, также как и его предшественник, получал от власти дорогие «подарки», например, помощь в решении униатского вопроса. И хотя в дальнейшем (с конца 1940-х гг.) подобная помощь прекратилась, а с приходом Н. С. Хрущева государство вновь развязало «холодную войну» с Церковью[174], последней уже никогда не пришлось пережить ужасы 1920-х — 1930-х гг. Начало очередного наступления на религию и Церковь в СССР, однако же, не привело к изменению, хотя бы на йоту, показной лояльности
