большинства представителей православной иерархии по отношению к атеистическому режиму. Клирики, по сути, вынужденно согласились с отведенной им ролью молчаливых статистов. Более того, власти стремились бороться с «религиозными пережитками» церковными руками и в огромном большинстве случаев их расчет оправдался.
И это понятно — долг платежом красен. За признание требовалась, по большому счету, старая плата — преданность социалистическому Отечеству, публично декларируемая, и кадровое рабство. Даже не касаясь уже много раз упомянутой проблемы подчинения кадровой политики Церкви интересам безбожного государства, хотелось бы отметить унизительность вечных ее верноподданнических деклараций, причем даже тогда, когда религиозные гонения вновь дали о себе знать.
Конечно, проще всего объяснять новые гонения 1950-х — первой половины 1960-х гг. недальновидностью Н. С. Хрущева, но ведь и при И. В. Сталине, после 1943 г., сторонников Патриарха Сергия не только выпускали на свободу, но и продолжали сажать. Основные партийные документы также содержали соответствующие антирелигиозные пассажи — их никто не отменял.
Для меня сейчас важно отметить другое — в послевоенный период Церковь вынуждена была идеологически приспосабливаться к изменившимся условиям бытия, вплоть до перестройки выслушивая за это оскорбительные насмешки атеистических властей. Записные атеисты советского времени не стеснялись цитировать Журнал Московской Патриархии, в котором делались попытки толковать «вечную истину Евангелия» в категориях, убедительных для современного человека. «Они считают, — развязно писал о церковниках один из таких обличителей, — что „христианская общественная активность отличается от любой другой общественной активности только лишь в своем богословском понимании“». «Лишенная возможности кардинально вмешиваться в общественную жизнь, повернуть вспять ход истории, — продолжал он далее, — Церковь теперь присваивает себе право быть „закваской нового бытия“, претендует на роль активного участника строительства коммунизма»[175].
Показательно, что, характеризуя Патриаршество Алексия I, многолетний председатель Совета по делам религий В. А. Куроедов с удовлетворением заметил, что «отличительной чертой этого патриарха <…> была не просто лояльность, но глубокая преданность Советской Родине, социалистическому государству. Он со всей присущей ему страстностью разоблачал и бичевал трубадуров антикоммунизма, всяких клеветников на социалистический строй, которые в черных красках рисовали положение религии в СССР, стремились использовать ее в антисоветских целях»
