У него было две возможности. Во-первых, увещевать своих оппонентов, доказывая им всю пагубность борьбы, и, во-вторых, наказывать непримиримых, налагая на них церковные прещения. Воспринимались ли эти наказания всерьез? Разумеется, нет. Стоит заметить, что сегодня на это обращается внимание и клириками Московской Патриархии.
Так, характеризуя действия митрополита Иосифа (Петровых), одного из наиболее непримиримых противников политики митрополита Сергия, его современные биографы специально подчеркивают, что необходимо различать расколы, начатые по корыстным соображениям (живоцерковный, обновленческий, григорианский), «от разделений, возникавших по мотивам исповеднического стояния за духовную неповрежденность Истины и жизни церковной».
Разумеется, сказав «А», необходимо сказать и «Б». Поэтому здесь же следует утверждение, согласно которому «канонические» прещения митрополита Сергия и его Синода «никем всерьез не воспринимались ни в то, ни в последующее время в силу неканоничности положения самого митрополита Сергия, церковная власть которого, в связи с экстремальными обстоятельствами времени, опиралась не на канонические определения, а на фактическое принятие его достаточно большой частью Русской Православной Церкви». «Исторический опыт однозначно свидетельствует, — делается вывод, — что со временем Церковь умеет воздать должное мученичеству и исповедничеству своих подвижников веры, покрыть любовию многие неизбежные споры и разделения, а иногда и ошибки»[161].
Подчеркну: подобное заявление содержится в книге, которую открывает краткое слово Патриарха Алексия II! Итак, действия митрополита Сергия по пресечению «расколов справа», правда по прошествии многих лет, признаются очевидно неканоническими. Более того, спокойно констатируется неканоничность положения самого Заместителя Местоблюстителя, власть которого основывалась лишь на принятии «его достаточно большой частью Русской Православной Церкви»!
Это «доказательство от противного» не выдерживает никакой критики. В самом деле, ссылаться на большинство, когда идет речь об Истине, значит однозначно, хотя и прикровенно, осуждать митрополита Сергия. Если запрещенные им в священнослужении иерархи отстаивали Истину, то они не раскольники (не «оппозиционеры-разделители»). Значит, виноват тот, кто их наказывал. Однако сказать это — значит начать пересматривать не только официальное отношение к митрополиту Сергию, но также подвергнуть всестороннему анализу ту церковную политику, основы которой он заложил и которая не оспаривалась (по понятным соображениям) в течение всего советского периода. А то, что подобный пересмотр грозит уже не только нравственными коллизиями, догадаться нетрудно…
