«Вероятно, именно желание убедиться в этом, — предположила Л. Шатуновская, — и заставило Сталина выбрать именно это место для задуманного им строительства»[134]. Думается, что Шатуновская права: объяснять снос Храма Христа Спасителя только желанием построить на его месте Дворец Советов или же весьма «своеобразной» борьбой с религией не совсем правильно. Сталин покусился не просто на здание, он уничтожил символ. Вряд ли он недопонимал значения этого поступка.
Итак, к началу Великой Отечественной войны Православная Церковь была организационно подавлена, на свободе оставалось лишь 4 архиерея во главе с Митрополитом Московским и Коломенским Сергием. Чего он добился, допустив атеистически настроенные власти в кадровую политику Церкви, спас ли он от расправы русский епископат и духовенство? Совершенно очевидно, что ответ на этот вопрос митрополит Сергий прекрасно знал сам. Централизованное церковное управление в прямом смысле этого слова превратилось в фикцию, принесенные жертвы оказались напрасными. «И все же, — по справедливому замечанию о. Владимира Степанова-Русака, — церковное руководство во главе с митрополитом Сергием, истекая кровью, продолжало заверять Советскую власть в своей лояльности и патриотизме: в течение 14 лет ответом на это были лишь новые издевательства, грубое оскорбление и прямое физическое насилие»[135].
Реально положение Церкви в Советском Союзе стало меняться в лучшую сторону (если вообще возможно говорить о «лучшей стороне» во взаимоотношениях безбожной власти и остававшихся на свободе православных иерархов, представлявших руководство Московской Патриархии) лишь с началом Отечественной войны[136]. Уже в день объявления войны — 22 июня — митрополит Сергий обратился к верующим с призывом встать на защиту своей Родины. В дальнейшем им было выпущено 23 послания, объединенных одной идеей, — о даровании скорейшей победы над врагом.
В новых условиях тяжелейшей войны власти решили не препятствовать Православной Церкви в ее патриотических выступлениях, в организации благотворительной деятельности.
Более того, они решили использовать авторитет Православной Церкви в своих политических целях. Понятно, что для этого необходимо было продемонстрировать европейскому и мировому общественному мнению «свободу» Церкви в условиях коммунистического режима, рассказать «правду» о религии в стране победившего социализма. К решению поставленной задачи приступили немедленно: уже к середине лета 1942 г., когда немецкие армии выходили к Сталинграду, была подписана в печать по-своему замечательная книга, так и называвшаяся: «Правда о религии в России».
