— Нет, шеф, — стараясь не смотреть на Чипа, выговорил Уолтер. — Только одно: «Бони М» сделал приписку, что подробности вышлет диппочтой. Наверное, уже отправил.
— Выясните, когда должна быть диппочта из Москвы, доложите обо всем сразу. — Вирджил демонстративно открыл папку.
Уолтер взял радиограмму и вышел. Чип посмотрел ему вслед: «Парень много знает обо мне. Пора «возгонять наверх», пусть идет по ступенькам. Только не той лестницы, на которую карабкаюсь я».
— ЧИП? ЭТО Я! — Голос в трубке звучал так громко, что Вирджил слегка отодвинул ее от уха. — Есть две новости: плохая и хорошая. С какой начинать?
— А в своей «Вашингтон трибюн» ты их еще не опубликовал? — Чип уже успокоился после беседы с Уолтером и теперь решил в удовольствие потрепаться со своим закадычным другом. — Нет? Начинай тогда… С плохой.
— К нам на практику пришла студентка, которая мечтает познакомиться с тобой, хотя еще не подозревает о твоем существовании. Что будешь делать?
— Не знаю. Решу, когда выложишь хорошую новость.
— Только тебе: только что приземлился рейс «Париж — Вашингтон». Экипаж и пассажиры — заложники каких-то турков, я уже говорю из аэропорта. «Вашингтон трибюн» все узнает первой!
— Париж — Вашингтон?..
— Ну! Только пока никому. Вы и так скоро узнаете, а мне нельзя терять источники.
— Мне тоже. Давай встретимся с твоей протеже завтра. Сегодня…
— Только без подробностей! Привет, мне некогда!
Вирджил еще держал в руке телефонную трубку, когда вновь в кабинет вошел Уолтер.
— Я написал свое мнение. Что касается диппочты, то она прибудет с минуты на минуту парижским рейсом, и часа через три наши письма нам привезут.
Чип положил трубку, молча взял радиограмму и вопросительно посмотрел на Уолтера.
— Больше пока заданий нет?
— Пока нет.
— Шеф, я хотел извиниться…
— Я уже простил. — Вирджил продолжал смотреть на подчиненного задумчивым взглядом.
— Тогда, быть может, вы забудете…
— Я с детства страдаю склерозом. Идите, я посмотрю сам, что там такое написал «Бони М»!
«Что бы ты ни написал на радиограмме «Бони М», моя резолюция будет совершенно противоположной», — злорадно подумал Чип.
Ему хватило десяти минут, чтобы взвесить «за» и «против» идеи московского приятеля. Идеи неожиданной, но тем и привлекательной. Марк, как всегда, мыслил очень нешаблонно.
Чип затянул узел галстука, надел пиджак и понес радиограмму «выше».
Чип вошел в кабинет Макса Хьюджела, заместителя директора ЦРУ Уильяма Кейси, держась очень уверенно. Для того, чтобы пробить идею своего старого московского приятеля, регулярно снабжавшего его к тому же черной икрой, требовался, как знал по себе Чип, еще и антураж. Идею нужно было не только продать, но и подать — чтобы ее купили.
