— Видел? Могу еще… — И он выпил еще.
Иван в ужасе отшатнулся от него.
— Сам помрешь, убивать не надо…
— Не помру, это хорошее лекарство. Только болезни бывают разные. Я тебе давал аспирин. Он помогает, если человек простыл. А у Данилы, наверно, желудок болел, надо было в больницу, к доктору везти, в Карагу, а не шаманов приглашать. Ты собаку хорошо смотрел?
— Нет, ночью видел.
— Ее шаман убил. Сколько оленей ты ему дал?
— Десять дал, две лисы. Почему ты знаешь, ты дух? — тихо, с нотками страха в голосе спросил Иван.
Матвей засмеялся.
— Не бойся, никакой я не дух, а знаю потому, что все шаманы так делают. Если все больные будут лечиться лекарством, шаманов никто не будет звать и никто ничего ему не даст. Работать шаманы не любят. Ты сколько за лисой ходил? А он за один вечер две взял, да еще целый десяток оленей! Плохо ли ему? Другой шаман убил не собаку, а больного, которому дали лекарство. После того, как шаман лечил Данилу, ему легче стало, лучше?
— Нет…
— Ну вот, видишь, собаку убил, тебя обманул…
— Бить надо, кого? Голова больная, совсем плохо…
— Бить… шаман сейчас далеко, где ты его найдешь? Тебе надо посмотреть, как коряки в артели живут. Ты ведь Егора знаешь, был у него?
— Нет…
— Завтра сходим, вернее утром, а сейчас спать надо. Ну, так что ж, помиримся? — Матвей протянул Ивану руку.
— Маленько нет. Собака потом сдохла, подожду… — Он неторопливо убрал нож и, не глядя на Матвея, добавил:
— Дай русский закон, жену бросить надо.
— Бросить жену… Почему?
— Анку хочу в жены взять.
— Такого закона нет, нельзя жену бросать, а Анка далеко, учится.
— Чему женщина учится?
— Людей лечить будет.
— Мне жену бросить надо.
— Так делают плохие люди, Иван. Ты вот переезжай к нам в артель, поучиться тебе надо.
— Чему Ивану учиться? Кто лучше стреляет, кто лучше аркан бросает?
— Ладно, давай-ка чай пить да спать, утро уж. Днем поговорим.
Утром, когда Матвей еще спал, Иван подошел к его кровати, прислушался, потрогал руку Матвея, потом грудь. Матвей проснулся.
— Ты что, Иван…
— Живешь? Я думал — помер…
— A-а, теперь веришь?
— Маленько…
После завтрака пошли по домам. Ивана встречали хорошо, поили чаем с печеньем, конфетами. Во многих домах было еще грязно, но светло, тепло, совсем не так, как в дымных юртах. Ребятишки в ситцевых или фланелевых рубашонках играли прямо на гладком теплом полу. Иван видел много непонятных ему вещей, особенно среди игрушек. В одном доме Иван выпросил машину.
Спрашивать, что к чему, не мог, не хотел терять свое достоинство. У Егора он долго перебирал пестрые листочки — Анкины письма.
