— Ну, в чем дело? — спросил он наконец.
Сам поглядел на Питера, но Питер затряс головой.
— Нам посчастливилось напасть на маленькое дельце, мне и Питеру, — сказал Сам, наконец, — и я думаю, что при удаче и осторожности мы на верной дороге к богатству. Питер — тот не склонен смотреть на вещи сквозь розовые очки, но и он того же мнения.
— Да, сказал Питер, — но дело не пойдет на лад, если вы будете болтать о нем всякому встречному.
— Мы должны иметь в деле еще одного человека, Питер, — сказал Сам: — и, что самое главное, у него должны быть волосы имбирного цвета. Раз это так, то справедливость требует, чтобы наш старый, дорогой товарищ Дик был приглашен первым.
Не часто Сам проявлял такую трогательную сердечность, и Дик никак не мог понять, в чем дело. С тех пор, как он знал старика, тот всегда был преисполнен планов, как делать деньги, не зарабатывая их. Нелепые то были планы, но чем они были нелепее, тем больше они нравились старому Саму.
— В чем же дело? — спросил снова Дик.
Старый Сам подошел к двери и прикрыл её; потом уселся к нему на кровать и заговорил так тихо, что Дик с трудом мог слышать его.
— Маленький трактир, — сказал он, о качествах его не будем распространиться, и рыжая старуха — хозяйка, вдова. Славная стapyxa, такую каждый был бы рад взять себе в матери.
— В матери? — спросил Дик с изумлением.
— И прелестная девица в баре с голубыми глазами и желтыми волосами, которая должна приходиться кузиной рыжему парню, — сказал Питер Рессет.
— Послушайте, — не выдержал Дик, — скажете ли вы мне на ясном английском языке, что все это значит, или нет?
— Мы были в маленьком трактире, на Кривой улице, я и Питер, — сказал Сам, — и расскажем вам о нем все, если вы обещаете войти с нами в компанию. Его держит старая женщина, единственный сын которой — рыжий сын — отправился в море двадцать три года тому назад, четырнадцати лет от роду, и с тех пор о нем ничего не слыхали. Узнав в нас моряков, она все нам рассказала, что она ждет его и надеется обнять сына, прежде чем умереть.
— Две недели назад ей снился сон, что он вернулся жив и невредим, с рыжими бачками, — сказал Питер.
Дик сел на постель и глядел на них, не говоря ни слова; затем он слез с кровати и, оттолкнув старого Сама, начал одеваться; в заключение, обернулся и спросил Сама, пьян ли он или только помешался.
— Прекрасно, — сказал Сам; — если вы не хотите принять этого предложения, мы найдем кого-нибудь другого, вот и все; нечего обписаться по этому поводу. Вы не единственный рыжий мужчина на свете.
