Остаток пути мы уже старались в точности повторять все движения и приемы Миши, какими бы трудными они ни казались.
И вот она, вершина! Солнце давно уже взошло. Было невыразимо приятно растянуться на нагретых его лучами камнях, подставляя мокрую от пота голову ветерку, пахнущему сосновой хвоей, травами и дымом костра.
Кругом, куда ни глянь, — покрытые тайгой горы. Ни селений, ни пашен, ни лугов — одни горы. Высоко в небесной синеве кружат орлы. Прямо напротив — Второй Столб. Каким-то чудом на страшной высоте там прицепились несколько елей и березок. Над леском — стена, под леском — обрыв, а деревья живут себе на своей площадке в этом царстве камня.
Другие Столбы — Третий, Четвертый, Перья, Дед — ниже Первого. Миша показал нам „Верхопуз“ — большой камень, на котором столбисты отдыхали, лежа на спине — „вверх пузом“. Столбы стоят отдельно друг от друга, иногда на довольно большом расстоянии. Вдали видны еще скалы. Это, сказал нам Миша, „Дикие Столбы“, куда туристы ходят очень редко.
Нам было видно, как столбисты карабкались к вершинам. Я понял теперь смысл загадочных слов, слышанных у катера: „Полезем Голубыми“. „Голубые“ — это ход, направление, по которому лезут. Мы, например, поднимались ходом „Катушка“.
Я видел, для чего нужен столбисту кушак: сильный подает его в трудном месте слабому.
Я узнал, что первые экскурсанты появились на Столбах в середине прошлого века. Потом у скал стали собираться на свои сходки революционеры. Какие-то смельчаки написали на Втором Столбе огромными буквами: „Свобода!“
Тогда в тайгу пожаловала полиция. Двум полицейским с помощью веревок и лестниц удалось добраться до надписи и даже соскоблить часть буквы „С“. Но тут один из них взглянул вниз… и такой ужас обуял этих новоявленных столбистов, что они просидели над пропастью больше суток, не решаясь шевельнуться. Их сняли оттуда полуживыми от страха.
А гордая надпись так и осталась на скале: „Свобода!“
* * *
…Все это и многое другое вспоминалось мне, пока поезд бежал через просторы Сибири, к Енисею.
Да, немало лет прошло с тех пор, как мы плавали на „Аэлите“ или первый раз шли на Столбы. Столбист Женя Абалаков из VI класса „Б“ давно стал мастером альпинизма и первым поднялся на высочайшую вершину страны — пик Сталина. Миша работал где-то на Севере инженером-строителем, и мы потеряли друг друга из виду. Виктор стал полковником, служил в пограничных частях на Дальнем Востоке.
Не был я несколько лет и в самом Красноярске и лишь из писем знал, что город вырос, похорошел.
