Ему нравились и другие песни Джорджа, одна из которых называлась "Обнимаю тебя" (Embraceable You). Он обычно говорил про нее так: "Ну, эта самая песня про меня..", потому что в ней была такая строчка: "Подойди скорее к папочке, подойди скорее к папочке — подойди же!" И когда бы ни звучала "Обнимаю тебя", он весь расцветал, как будто она была и вправду о нем и звучала в его честь.
Его мнение о многих вещах, не только о музыке Джорджа, было в такой же степени сугубо личным. Однажды Джордж рассматривал репродукции знаменитых картин, намереваясь купить один или два подлинника. Папа Гершвин наблюдал за ним, а потом спросил: зачем тратить такие огромные деньги для того, чтобы это купить. "Это может быть очень хорошим помещением капитала", — объяснил Джордж. "Одна из таких картин, которая сейчас стоит 7500 долларов, в один прекрасный день будет стоить 50 тысяч". Такое соблазнительное помещение капитала могло заинтересовать папу Гершвина. Он выбрал одну из репродукций — это была картина Ренуара с изображением двух женщин, — чтобы получше ее рассмотреть. "50 тысяч долларов", — бормотал он все время, пока ее рассматривал. Потом в поисках логического объяснения такого взлета цен он спросил, указывая поочередно то на одну, то на другую женщину: "Но все-таки, кто она такая?"
Однажды вечером кто-то из детей предложил, чтобы отец повел мать в кино. "Не могу, — ответил он тут же. — Я иду играть в карты". Тогда ему напомнили, что в карты он уже играл накануне вечером. "Да, но в карты я играю регулярно, каждую неделю". А позавчера? "М-р Джаспер был в городе, и я не мог с ним сыграть", — объяснил Гершвин-старший. А позапозавчера? "Ну, это же был турнир", — продолжал он свои объяснения. Ну а позапозапозавчера? В ответ он рявкнул сердито: "По центу за вист! Разве это игра?!"
Когда он узнал, что над теорией относительности Эйнштейн думал двадцать пять лет, а для ее записи понадобилось всего три страницы, он спросил: "У него что же, был такой мелкий почерк?" Однажды он рассказал мне об одной статье о Джордже, которая незадолго до этого появилась в печати. Он знал, что это была очень важная статья, хотя не мог вспомнить ни фамилии автора, ни названия журнала, а лишь то, что журнал стоил 25 центов (в то время редко какой из журналов стоил больше 25 центов). Когда только-только появилось радио, он пытался уговорить Джорджа купить репродуктор, так как кто-то из знакомых семьи уже его приобрел. Он с восторгом рассказывал о чудесах этого изобретения. "Ты только подумай, они ловят даже Кубу. И не только Кубу, даже Англию!" — "Неужели Англию?" — недоверчиво заметил Джордж. И Гершвин-старший моментально парировал: "Но Кубу —
