Мы с удивлением разглядывали городские пустыри и вспоминали о былом величии разрушенных зданий, превратившихся в античные руины; размышляли о чудовищном падении великой империи и печальном непостоянстве Фортуны. Антонио, казалось поначалу утратив дар речи, оглядывался по сторонам и только вздыхал, а потом воскликнул: «О, Поджо, как непохожи эти руины на Капитолий, о котором писал наш Вергилий: “Блещет золотом там, где тогда лишь терновник кустился”[34]. Как справедливо замечено: “Бывшее золото поросло колючками”! И все же сознаюсь: величественные руины Рима я не сравню ни с каким другим городом. Эта катастрофа превосходит несчастья всех других городов…»
Но постепенно положение выправлялось, и этому поспособствовал церковный собор в Констанце: улучшилась ситуация в католическом мире, что благотворно сказалось и на жизни города. Пятидесятилетний Оддоне Колонна, представитель аристократической римской семьи, был избран римским папой Мартином V. Рим снова стал папской резиденцией, и долгое время понтифика избирали только из римлян. Это был исполненный удивительной самонадеянности средний период эпохи Ренессанса, который Поджо тем не менее охарактеризовал в воспоминаниях как «трудные старые дни». Но не прошло и тридцати лет после этого высказывания, как Платина, папский библиотекарь, обратился к своему патрону, Николаю V, как к человеку, «который вернул тебе, о Рим, золотой век».
Как мы заметили, жизнь Рима была столь насыщена внутренними проблемами, что начало эпохи Ренессанса практически не затронуло город, а средоточием жизни искусства Италии, без сомнения, стала Флоренция. Вероятно, первым по-настоящему великим ренессансным творением в Риме стала часовня Святой Екатерины в верхней церкви Святого Климента. До 1430 года над ее декором работал живописец Мазолино да Паникале, заметна здесь также рука и его более великого ученика Мазаччо, во всяком случае так думают искусствоведы. Поскольку в конце 1980-х годов эту часовню отлично отреставрировали, то ей стоит уделить внимание, когда вы посетите церковь. Ну а мы вернемся в собор Святого Петра.
Итак, Мартин V нашел решение Великой схизмы, а вот его преемник Евгений IV занялся решением другой, более старой проблемы христианской церкви. С конца XI века восточные ортодоксальные церкви, вдохновляемые примером патриарха Константинопольского, отказывались всерьез воспринимать растущие претензии пап. К крестовым походам они относились нейтрально, если не враждебно. Они оспаривали притязания пап на мировое господство и яростно возражали против некоторых изменений, внесенных западными христианами в церковные каноны. Особенно спорным казалось понимание Святой Троицы. Исходит ли Святой Дух только от Отца или также и от Сына? На протяжении позднего Средневековья западная и восточная церкви активно проявляли враждебность друг к другу, особенно когда приходили в прямое столкновение на территориях крестовых походов, на землях между Польшей и Литвой, а также на Балканах. Ситуацию в Восточном Средиземноморье усугубляло политическое и торговое соперничество католической Венеции и ортодоксальной Византии. Противостояние достигло пика напряженности в 1214 году, когда католическое воинство Четвертого крестового похода разграбило Константинополь. Византийская империя еще не раз возвращалась к бесконечной борьбе против персов, турок, болгар и норманнов, но лишь после 1300 года, когда к власти пришли Палеологи, Византия сделалась относительно стабильным государством. Именно тогда и появляется интересующий нас объект — двери Филарета из базилики Святого Петра.
