От Голливуда до Белого дома | страница 80

Судья Леви, чья ксенофобия очевидна из его вердикта, отклонил мои встречные обвинения, как «не заслуживающие доверия».

Ладно, но почему никто, включая моего адвоката, не спросил у мисс Фарни, как получилось, что она решила подглядывать в замочную скважину моего гостиничного номера?

Я тогда уже начал подозревать, что за пристрастным отношением судьи Леви кроется не только распространенное недоверие к иностранцам, а более корыстные мотивы. Поговаривали, что он берет взятки и что Мерри Фарни ему заплатила. Доказать мы это не могли, все было на уровне слухов. Но в ноябре 1952 года судья Леви предстал перед Комиссией по правонарушениям штата Нью-Йорк и вынужден был ответить на вопрос, почему он оказывает протекцию при приеме на работу своим знакомым и, в частности, трудоустроил десять приятелей своего зятя и своего слугу, у которых, по словам «Нью-Йорк таймс», не было юридического образования. Более того, от него потребовали объяснить, откуда на его счете взялась сумма в 80 561 доллар. Объяснить он ничего не смог и с позором ушел в отставку. Когда я об этом узнал, у меня из глаз полились горькие слезы. Я так долго ждал, чтобы справедливость восторжествовала.

По прошествии времени стало ясно, что меня засудили благодаря стараниям беспринципной женщины и продажного судьи. Но тогда никто не верил в мою невиновность. Моя репутация серьезно пострадала, в глазах общества я выглядел глупым пошляком. Заголовок в «Дейли ньюс» гласил: «Суд избавляет Мерри от порочного графа».

Кстати, та же газета привела комментарий мисс Фарни: «Мне надоело, что меня называют сумасбродной. На самом деле я очень здравомыслящий человек».

А я был порочным графом и, по словам другой газеты, «международным бродягой». Конечно, это было ужасно (хотя по худшему сценарию, с моей депортацией, события все-таки не пошли). Мама сопровождала меня в здание суда на Фоли-сквер, она, как всегда, поддерживала меня, а вот я подвел свою семью, сделал из Кассини каких-то клоунов. Такое не прощается, и я, разумеется, никогда не простил Мерри Фарни.

После нашего развода ее жизнь стремительно покатилась вниз. Она умерла в полном одиночестве, жалкая и никому не нужная, в Хьюстоне, штат Техас.

^{>Олег Кассини с Джин Тирни, 1940-е годы}

Из-за этого скандального развода мне пришлось отложить все планы на будущее, и теперь я спешил их реализовать и попробовать свои силы в Голливуде. Я собирался немедленно уехать туда на машине, но мама настаивала, чтобы я не путешествовал в одиночку. Кто знает, какие опасности — ковбои, индейцы, гремучие змеи — могут поджидать меня на Диком Западе? Она хотела, чтобы отец меня сопровождал.