Кстати, о генетике: она была второй причиной моих многочисленных драк. Желание сразиться с соперником было у меня в крови. Мои предки с обеих сторон были воинами — степными кочевниками, монгольскими завоевателями, казаками, итальянскими крестоносцами. О том, что сегодняшние аристократы ведут свой род от средневековых рыцарей, часто забывают. А ведь титулы давались тем, кто отличился в бою, это через много лет их потомки станут помещиками и придворными. Мои предки доблестно сражались, и, думаю, тягу к поединкам я унаследовал от них на генетическом уровне.
Я не могу научно обосновать свою точку зрения, единственным подтверждением служит мое поведение в бою — то сверхъестественное спокойствие, которое снизошло на меня в самой первой моей драке с кедди[41] в Довиле и пребудет со мной в дальнейшем. Во время драки я всегда чувствовал, что поступаю правильно, так, как это было заранее предопределено. Я добивался успехов в жизни, только когда мыслил стратегически, когда каждый новый день становился для меня не промежуточным эпизодом, а сражением, которое нужно выиграть. Мое наследие, кровь предков, текущая в моих венах, всегда помогали мне преодолевать неудачи и вновь бросаться в схватку.
Еще одна причина моих драк носила более современный характер. Я посмотрел много вестернов, и у меня родилось ощущение, что настоящие мужчины выясняют отношения на кулаках. Позже в Голливуде я с удивлением обнаружил, что большинство актеров, исполнявших на экране роли воинственно настроенных персонажей, страдают теми же заблуждениями, что и я. Потасовок в Голливуде случалось больше, чем мне доводилось видеть где-либо еще, в них участвовали такие звезды, как Эррол Флинн и Джон Хьюстон[42]. Этот город жил фантазиями, которые сам же производил, в число их входил романтический codice di duello[43], и я ему неуклонно следовал.
«Где sarto? Где sarto?»
Ну почему они меня так называют? Я делал костюмы для крупнобюджетного итальянского фильма, название которого, к счастью, забыл, но все равно оставался всего лишь портным. «Где sarto?» — кричали они, бегая по съемочной площадке, и словно выливали на меня ушат холодной воды.
В это рискованное предприятие я ввязался благодаря герцогу Лаурино, элегантному мужчине из родовитой, но обедневшей семьи. Он работал ассистентом продюсера или что-то в этом роде. Как-то я встретил его в отеле «Эксельсиор» на виа Венето, где тогда любили проводить время люди из мира кино. «Кассини, — сказал он мне, — а почему бы тебе не начать делать костюмы для фильмов?»
