— Понятно, — сказал я и остановился под деревом.
И вот я стою, я смотрю…
Мать и сын подходят к реке. Валя садится на скамейку. Алька играет в солдатики, собирает камни и строит грозную каменную крепость на берегу.
Валя встает и подходит к самой воде. Что вспоминается ей? Может, небо, сегодня такое же яркое и синее, как в детстве? Может быть, глаза у Альки такие?
Вдруг крепко-крепко Валя обнимает Альку, и удивленный всадник «отряда имени мировой революции» высоко поднимает головенку, зорко оглядывает небо — все ли в небе спокойно — и неожиданно спрашивает:
— Мама! Почему ты плачешь?
И тогда матери приходится рассказывать сыну все, что написано в этом рассказе, а заодно и о том, как погиб за Родину замечательный писатель и человек Аркадий Гайдар.
Тогда и Смелый всадник утирает кулаком слезу.
— Зачем погиб Гайдар? — спрашивает он. — Я не хочу.
Спокойно и, пожалуй, даже сурово глядя на синее-синее небо, Валя говорит сыну:
— Не плачь! Я тоже не буду плакать. Конечно, лучше, чтобы Аркадий Петрович остался жив… Конечно, неизмеримо лучше, чтобы остались живы все наши советские люди, защищавшие свою Родину в трудный ее час. Но так на войне не бывает. Была война, а они умирали за то, чтобы войны больше не было.
Алька спешно достраивает свою каменную крепость. Солдаты с красными звездами на касках становятся у бойниц. Попробуй сунься!
Улыбаясь, Валя смотрит на сына.
— Тебя никто не посмеет тронуть, малыш, — говорит она. — Мы победили не зря, нас много.
— Кого — нас? — спрашивает Алька. — Мама, мы с тобой кто?
— Мы — простые люди, — отвечает Валя. — Дети, матери, отцы, братья и сестры. И мы не хотим войны.
Успокоенный Алька берется за книгу. Вот он сидит рядом с матерью над Доном, на берегу. Клены на набережной стали как будто выше, и тихое течение реки еще спокойней. Алька читает. На коленях у него книга про Чука и Гека.
★
Никто не знает точно, как он погиб. Свидетелей последнего боя Гайдара в живых не осталось. Полковник Орлов, с боевой группой которого Аркадий Гайдар вышел из Киева и попал в окружение, писал о нем скупо: «Это был человек исключительной честности, сердечности и отваги. В долгие дни наших военных тягот он был моим помощником и другом…»
Лейтенант Абрамов, чьи слова о гибели Гайдара первыми дошли из окружения до Большой земли, вероятно, думал, что он еще успеет все рассказать людям. «Мне трудно теперь вспоминать то, что было, потому что мы любили нашего Аркадия Петровича, — писал он. — Это письмо я передаю из временно оккупированной Украины. Привет всем от товарищей-партизан, знавших его.
