Гайдар задумался.
— Есть, конечно, такое счастье, — сказал он. — Ради него живут и умирают настоящие люди. Только такое счастье на всей земле наступит еще не скоро.
— А мне и не надо скоро, — сказала Зоя. — Только бы наступило.
Через несколько дней она выписалась из санатория и уехала, и Гайдар попрощался с ней у калитки.
— Улетают летчики, — сказал он и пошел по тропинке к дому.
Прошло полгода. Началась война на нашей земле.
Гайдар шел по улице Горького, большой и красивый в своей новой военной форме. Дворники закладывали мешками с песком зеркальные витрины магазинов. Торопились куда-то по своим важным делам солдаты и командиры. Москва становилась прифронтовым городом. Чья-то рука взяла Гайдара за рукав гимнастерки осторожно и ласково:
— Здравствуйте, Аркадий Петрович!
Гайдар остановился. Перед ним стояла Зоя.
— Летчики прилетели, — сказал он. — Наши хорошие летчики.
Он взял Зою за руку, и они пошли вниз, к Охотному ряду.
Солдаты, командиры и пионеры отдавали честь Гайдару, и он здоровался с ними с веселой улыбкой, радуясь каждой такой встрече.
— Уезжаете? — спросила Зоя.
— Уезжаю, — сказал Гайдар. — Завтра.
— Я тоже, — сказала Зоя. — Только еще не скоро. Но я решила твердо.
И вдруг, как тогда в парке, она посмотрела на Гайдара совсем по-ребячьи, как смотрят ученицы первых классов на старого любимого учителя.
— Аркадий Петрович! — сказала она. — Умереть за большое человеческое счастье не жалко?
— Не жалко, — сказал Гайдар. — Но лучше давайте жить долго-долго.
— Сто лет! — сказала Зоя. — Спасибо вам, Аркадий Петрович!
Она крепко пожала Гайдару руку и побежала вниз по улице за подходившим к остановке троллейбусом.
А Гайдар свернул направо и пошел за своими документами в Генеральный штаб Красной Армии.
Вот и все, что мы знаем о дружбе Аркадия Гайдара и Зои Космодемьянской.
Удивительно и хорошо, что они встретились.
★
Аркадий Гайдар ненадолго вернулся в Москву с Юго-Западного фронта.
Много было встреч и разговоров. Всем хотелось в те дни лишний раз повидать друга — Гайдар торопился обратно.
Не помню теперь, зачем и к кому мы поехали с Гайдаром и белорусским народным поэтом Янкой Купалой в Переделкино. Помню только, что этот поселок был неприветлив и пуст, и в лесу, чуть ли не у каждого дерева, неподвижно стояли зенитные пушки…
Как только наша машина вырвалась из города на Можайское шоссе, сразу почувствовалась близость фронта. Неистово гудя, обгоняли нас тяжелые грузовые машины с мотопехотой, на переездах стояли с флажками регулировщики-красноармейцы, а когда шоссе прижималось близко к линии железной дороги, становились видны укрытые брезентами танки и орудия на платформах воинских эшелонов.
