Привратник уставился на поэта и, узнав его, выразил удивление:
— Ай, ай, ай! Это ты, мой славный господин! Вот не думал, никак не думал. Что так поздно? Скоро аллах отсчитает полночь. Ну погоди, отопру.
Тяжко вздыхая, Абуль Атахия прошел во двор.
— Ох, и устал я! — простонал он, переводя дыхание. — Хозяин дома?
— А где ему быть, мой славный господин? У тебя что срочное? — поинтересовался привратник. По-арабски он говорил с трудом, путал «айн», «гайн», «каф» и «кяф».
— Ночью не ходят в гости, Хайян! По делам, и то редко когда заглядывают. Небо сегодня словно черный шелк. Я бы, наверно, не постучал, если б, подъезжая, но увидел, что дом освещен, как на свадьбе. Уж и вправду не свадьба ли у вас? — болтал поэт, больше не напоминая о мнимой усталости. — Я что-то не слыхал, чтобы Фанхас бодрствовал после ужина. Может, к нему приехал откуда близкий друг? А? Ну что ты молчишь? Люблю, когда приезжают друзья! — Он со смешком подтолкнул шагавшего чуть впереди негра. — Выкладывай, что за праздник-то!
— Да чтоб их джинны позабирали! Какой там праздник! Спать не дают, — буркнул привратник и, будто испугавшись собственных слов, добавил: — Не знаю я ничего. Непутевая ночка. То одни, то другие. Доложу хозяину.
— А где он сейчас?
— У себя.
По длинной галерее, освещенной свечами, они прошли к лестнице, поднялись наверх. Дом казался вымершим: ни слуг, ни рабов. Тишина. Приемная комната, куда обычно поначалу приводят гостей, была погружена в темноту. Хайян принес подсвечник, попросил немного подождать и отправился за хозяином.
«Вот я и в доме! — удовлетворенно вздохнул Абуль Атахия. — Запоздалые путники где-то притихли. Не хотят, чтобы их услышал кто-либо посторонний. Не знают, кто пришел. Боятся. Но где они? Дом велик. Ради того чтобы разведать это, стоит задержаться на ночь. А что, если выйти в коридор и одним глазком заглянуть в соседние комнаты? Расположение покоев знакомо… А если меня заметят? Ладно, как-нибудь выкручусь…»
Он взялся за дверную ручку, хотел потянуть ее. Вдруг глубокую тишину ночи всколыхнул приглушенный смешок. Тотчас оборвался. И больше ни звука. Но смеялся мальчик — поэт был готов поклясться в этом — значит, искать надо было где-то поблизости. Какая удача! Лишь бы хватило времени…
Неожиданно быстро вернулся Хайян.
— Чего делать-то, мой господин? Хозяин лёг спать. Будить его?
— Что ты! Что ты! — замахал руками Абуль Атахия. — Разве можно беспокоить твоего хозяина! Лучше я подожду до утра, тогда и побеседуем. А сейчас мне бы тоже не мешало отдохнуть. — Он потянулся, сладко зевнул и потер глаза. — Аллах повелел спать по ночам.
