К сожалению, сын Адамы, подававший большие надежды и тоже оказавшийся в числе пленников, отрезал себе дорогу к освобождению. Правда, его поступок вызвал восхищение не только соплеменников, но и арабов, но ему самому он стоил жизни. Связанного юношу отправили в сопровождении двух сторожей из долины Ника-уле в долину Мурдо. Ночью ему удалось освободиться от своих пут и, убив обоих стражей, бежать на их верблюде. Слух о его дерзком поступке дошел до нас через неделю, и всех обуяли страх и опасение за жизнь этого юноши, надежды племени. Хотя несколько дней спустя какой-то человек из Вуна и утверждал, что напал на его следы, вскоре мы получили достоверное известие о его смерти. Во время бегства его верблюд при переходе через скалы сломал ногу, и это обрекло его на смерть от жажды. Печальная весть пришла в дом отца, когда тот отправился на дальнее пастбище, чтобы на всякий случай привести верблюдов для выкупа сына. Можно представить себе горе вождя, у которого всего год назад судьба отняла старшего, также очень способного сына, павшего в борьбе с мисирийя из Вадаи, и у кого в качестве единственного наследника остался теперь слабоумный сын.
Это было скорбное время. Днем и ночью отовсюду доносились редкие похоронные удары барабана и причитания женщин даза. Жажду мести арабам и их союзникам пришлось сдержать по крайней мере до возвращения своих пленников. Этому способствовали разумные советы Адамы, подвергнувшегося тяжким испытаниям и производившего на меня самое благоприятное впечатление среди всех знакомых мне тубу.
У меня же пропала всякая надежда попасть в Эннеди, а перспектива оставаться вплоть до окончания сбора фиников в Борку привела в такое уныние, что я всерьез стал торопить Хазаза, который, в общем, был человеком слова, выполнить свое первоначальное обещание и доставить меня через три — четыре месяца в Борну. Сначала он уговаривал меня подождать возвращения его отца, который вместе с остальными посланными должен был приехать из столицы Вадаи через Вун. Но однажды совершенно неожиданно из Канема прибыли два спутника Бу Алака и сообщили, что тот вместе с Бен Джувейли сразу же после того, как приветствовал короля Али на озере Фитри, вернулся к себе на родину в Шитати. Тогда Хазаз по крайней мере пообещал, что не будет дожидаться сбора урожая в Тигги и Буду. К сожалению, храбрый Хазаз переоценил свою власть над женщинами нашего дуара. Они были полны решимости не только прибрать к рукам превосходные финики северных оазисов Борку, но и пополнить в Буду запасы соли на зиму и были вполне способны настоять на своем, Хазаз же в отсутствие своего отца, вождя
