Школьники | страница 36

— Ну, право, удивительный все-таки этот Бранд… Ко всем лезет, кривляется, нахальничает… И как ему все это не надоест.

Я задумался о Бранде и забыл, что сижу в отряде и что со мною Саша. Саша тоже сидел совсем тихо. Он взял с читального стола книжку, но не читал ее.

— Знаешь что, Леня? — сказал он вдруг.

— Что?

— Я вот смотрю на пионеров… Они такие, точка в точку, как все наши ребята. Никакого нет отличия. И так же бузят.

— Да нет… Ты не знаешь… Они другие, — заспорил я. — Они совсем другие.

— Ну, какие? — тоже загорячился Саша. — Только что красные галстуки носят.

Ах, дело совсем не в красных галстуках, — также горячо сказал я. — Хотя и в галстуках тоже… Но это только наш знак… Мы будем коммунисты…

— Ах да, — протянул Саша.

Он сразу замолчал. Я посмотрел на него внимательно и вдруг подумал: "Да, конечно, он не будет коммунистом". Почему мелькнула у меня такая мысль, я и сам не мог бы сказать. Саша весь какой-то нежный, тихий и красивенький. Мама, когда увидала его в первый раз, сказала, что такие дети бывали прежде у бар, у буржуев. В Саше все какое-то особенное. Когда он поступил в школу, ребята долго дразнили его, даже били иногда. Потом привыкли и перестали. Я сдружился с Сашей еще во второй группе. Он очень, очень хороший. Он, например, всегда защищает слабых и всегда стоит за правду. И совсем не жадный, что у него ни попроси — нож, резинку, карандаш — все даст и очень охотно.

Но почему-то ни я, ни Витя не можем сказать — почему, мы оба понимаем, что Саша не будет коммунистом.

Я подумал обо всем этом еще раз. Но вдруг мне стало стыдно и жалко его.

— Да, это все глупости, — чтобы сгладить с ним отношения, сказал я. — Ты еще может тоже будешь пионером.

Я тут же понял, что сказал это только для примирения и мне стало досадно на себя.

Пришел вожатый Миша. Он уже такой большой, вроде комсомольца. С ребятами он говорит строго, как учитель. На нашего вожатого, товарища Соню, он совсем не похож. Соня добрая, хотя и умеет заставить ребят работать. А этот и кричит даже на ребят. Ну и каша, ну и буза была из-за этого Бранда. Шумели так, что Миша колотил по столу деревянным молоточком, чтобы навести порядок, но это ему не удавалось.

— Исключить! Исключить!

— Нет, не смейте, вы не смеете так делать! — неслись крики.

— Он хулиган!

— Он дразнит евреев!

— Выгнать его к чорту, что церемониться с ним! — раздался чей-то голос.

Мы с Сашей сидели и внимательно слушали. Мы должны были после высказаться, когда нас спросят о Бранде.