Он со всей силой толкнул Витю в грудь, так что тот отлетел на другой конец класса. Тогда Витька сцепился с ним. На помощь Бранду пришли его приятели — Герасимов, Пирогов, Шульц и еще ребята. К Витьке тоже подоспели Зархи, Иванов, Саша и я. В результате у меня синяк на лбу, у Вити ногтем расцарапана вся щека, у Бранда из десен шла кровь…
В конце драки вошла в класс Марья Петровна.
— Разойдитесь, разойдитесь сию минуту! — закричала она гневно. — И конечно, как всегда, Бранд… Ты наша заноза.
Мы все сконфуженнее, встрепанные и красные поплелись на свои места, а Марья Петровна сердито говорила:
— А ты туда же, Виктор, с Брандом связался…
— Пускай он оставит в покое Рейзина, а то не то еще будет! — закричал Саша, а Витя прибавил. — И чтоб не смел дразнить жидами.
— Попробуйте… Неизвестно, кто больше получит! — на весь класс заорал Бранд.
Тогда Марья Петровна сердито что-то проговорила и вышла из класса, а через несколько минут вошел Петрон…
Петрона мы все порядочно боимся, чуть что, он грозит исключением из школы, и вообще он как посмотрит своими маленькими черными глазами сквозь большие очки в роговой оправе, — делается как-то не по себе.
Петрон не кричит на нас, а говорит даже как будто совсем тихо, но от его тихого голоса и пристальных глаз так бы и залез в погреб куда-нибудь. Он меня раз вызывал в канцелярию (это у нас вызывают, когда надо отчитать кого-нибудь), так я вышел оттуда совсем распаренный.
Петрон вошел расстроенный. Ну, и задал он Бранду. Он говорил, что еще одна крупная шалость, и Бранда исключат из школы.
— И вообще, завтра без отца в школу не приходи, — сказал Петрон. — У твоего отца мы узнаем, кто тебя научает твоих товарищей евреев называть жидами и так хулиганить.
Потом Петрон строго сказал Вите, что такому славному парню и хорошему ученику, как он, не следует связываться с Брандом.
— Пускай не лезет, — пробормотал Витя.
Мы все молчали. Вообще при Петроне мы не большие мастера разговаривать.
Пред уходом Петрон сказал об отвратительной привычке, которую неизвестно где усвоили некоторые ученики, о привычке ссориться со своими товарищами из других наций.
— Это печальное явление, — сказал Петрон, — имело место в царской школе. В советской этого быть не должно… Помните это.
Он решительными шагами вышел из класса, а у нас на несколько минут наступило молчание. Потом все мы загудели, стали делиться друг с другом впечатлениями.
Мы думали, что на Бранда подействует взбучка, полученная от Петрона, но оказалось, что ничуть не бывало. Рейзина-то он некоторое время действительно не трогал, но зато сдружился с Падиной и Груздевой, а потом — смотрим — Падина нечаянно опрокинула свою чернильницу на тетрадку своей соседки Ривы, а Груздева порвала платье Иде Малкиной. Девчонки конечно ревели, опять разбиралось дело, вообще буза была страшная.
