— Месье, можно сесть с вами рядом?
Тот с полным равнодушием пожал плечами. Внешность этого человека не в первый раз приковывала художника: копна волос на голове и копна волос на подбородке, посредине нос морковного цвета, а зеленые глаза с подозрением смотрят вокруг. Похоже, разговаривать тот был не намерен, и Мишелю пришлось заказать не одну бутылку вина, прежде чем удалось вытянуть из зеленоглазого хоть что-нибудь. Звали его Жак Мордо. Какое лицо! Если бы удалось его запечатлеть! Писать надо, конечно, грубыми, незализанными мазками.
— Не согласились бы позировать мне? — спросил Мишель. — Я бы заплатил.
На другой же день он усадил гостя возле окна, так, чтобы был виден каштан. Приспособил мольберт возле шкафа. Так они провели часа два, а потом и больше. Разговорились. Оказалось, что Жак не так давно выпущен из тюрьмы Сен-Лазар. История его жизни оказалась весьма драматичной.
Когда-то у Жака была любимая девушка Мадлен, они собирались пожениться, но однажды случилась беда. Он отправился в лес за хворостом, наткнулся в кустах на лежащего человека, наклонился, чтобы узнать, жив ли бедняга. Но тут налетели жандармы и, обвинив его в убийстве барона, а это был владелец замка, быстро упрятали в тюрьму. Они могли бы сразу расправиться с убийцей важного человека, но, должно быть, знали, что его вины нет, ибо убитый враждовал с соседом маркизом, к тому же претендовал на его невесту.
Семь лет провел Жак в тюрьме Сен-Лазар, и это были, как говорил он, не худшие годы жизни. Сидел вместе с бывшим священником, который сошелся с республиканцами, вступил в некое братство борьбы за светлое будущее и отказался от сана, предавшись философии нового времени. На смену догматам веры должны были прийти принципы переустройства мира.
— А что же девушка, ваша невеста? — спросил Мишель.
— Мадлен? Она приносила мне передачи, писала записки, но священник разуверил меня в существовании Бога, ангелов. Я перестал верить своей девушке… Оказалось, что когда уходит Бог, то его место захватывает дьявол. В него невозможно не поверить, ибо дела его загоняют тебя в угол. Невесте я сказал, чтобы меня не ждала.
— Вы разлюбили Мадлен?
— Напротив, я любил ее еще больше, но я хотел любить ее образ, такой, как запомнил, боялся разрушить идеал. Ведь сосед мой учил жить идеалами. Вы не знаете, как хорошо любить на расстоянии. Ни разочарования, ни ссор. Я убедил ее, что она свободна и не должна меня ждать.
— Сколько ей сейчас лет? Может быть, она еще помнит вас, ждет?
