Он размышлял: не так ли и люди следуют за теми, кто говорит, что знает путь, знает способ сделать жизнь лучше. Кто якобы знает смысл и цель всего, между тем как конечные цели неведомы, как этим — дорога к морю. Доверчиво люди следуют за теми, кто уверенно обещает златые горы, они жаждут обмануться и охотно открывают свои сердца.
Мишель стоял у края обрыва, прячась за дерево, и смотрел на разливающееся солнце, невольно наблюдая за слепыми: малопривлекательные мужланы, немолодые женщины, сняв одежду, оставив очки, слепо шагали к морю и с визгом, смехом погружались в воду. Самая тоненькая, почти бесплотная — Анна. Она без возраста, как Пресвятая Дева… Что она говорила о своей парализованной бабке? "Слава Богу, что она не двигается, а иначе — она ж без памяти — где бы я ее искала? Хорошо, что иногда бывает дома Джованни, садовник, он помогает мне переворачивать тетю", — вот что она говорила.
Да, она почитала этого немолодого человека, служившего где-то у богатого господина…
Тут Элизабет открыла глаза и вяло проговорила:
— Эта девица, кажется, поинтереснее, чем ваша Беттина… Что же с той авантюристкой? Мишель что-то скрывает? — Помолчала и вновь спросила: — Вы дождались свидания на мосту? Отправились, конечно, туда? Да вы завзятый Дон Жуан. — Опять помолчала и затем произнесла: — Я хочу слушать дальше!
— Да, через три дня мы встретились на мосту. На этот раз она была без маски. Густо-черные глаза сверкали, казалось, выплескивались из глазниц — столько в них было огня. В рыжих волосах темнела зеленая лента.
Мгновенным взглядом окинув открытое лицо Мишеля, его новый европейский наряд, одобрив, она взяла его под руку и повела вдоль набережной. Через некоторое время они поднялись по мраморным ступеням довольно высокого дома с висячими балкончиками и витыми колоннами. Комната, куда его привели, оказалась под стать дому: потолок разукрашен мозаикой, на стенах в дорогих рамах картины, длинный стол уставлен яствами, серебряной посудой, бронзовыми подсвечниками.
Беттина сказала что-то лакею, тот удалился и вернулся, ведя под руку человека преклонных лет в бархатном камзоле, в парике, с вытянутым лицом в морщинах. Он приблизился к камину, потер руки возле огня и обратил лицо к Беттине. Она сказала:
— Дорогой маркиз Луиджи, я хочу представить вам молодого человека. Он русский, из России, едет во Францию. Быть может, вам будет любопытно с ним поговорить.
Маркиз? Ее муж? Он был стар. Но лицо было чисто выбрито, а сам полон решимости, словно только что разбил в пух и прах противника.
